ВЫШКА № 7 от 16 февраля 2001 года
<<-- назад • на главную -->>

• Родник

ЭНАР ГАДЖИЕВ

Гаджиев Энар Энвер оглу родился в 1944 году, один из наиболее активных и эрудированных членов нашего “Родника”. Он принадлежит к тому пласту старой бакинской интеллигенции, представителей которого еще можно изредка встретить в нашем городе, хотя сам этот пласт уже изрядно похудел. Энар муаллим закончил некогда энергетический факультет АзИНЕФТЕХИМа и после этого начал работать на Бакинском электромеханическом заводе (БЭМЗ), где прошел путь от помощника мастера до главного конструктора завода. Однако в эпоху всяческих перестроек и рыночной экономики все достижения его “рабочей биографии”, накопленный потенциал оказались невостребованными, и сегодня он работает инженером в объединении “АзЭНЕРГО”.

Однако работа по специальности никогда не мешала Энар муаллиму в его творческих устремлениях. Стихи он пишет давно, но, будучи человеком скромным и самокритичным, не спешил с их публикацией и стал представлять на суд читателей сравнительно недавно. Что выгодно отличает стихи Энара Гаджиева и делает их сразу узнаваемыми среди многих других — это интенсивная работа мысли, стремление глубоко проникнуть вглубь явлений, чтобы уяcнить их суть. Думается, именно поэтому в творчестве Энар муаллима видное место занимает т. н. философская лирика, и он часто обращается к сюжетам, заимствованным из притч и легенд глубокой древности, рассказывающих о событиях, происходивших на заре цивилизации.

В этом плане интересны его стихи “Сойди, Моисей!” — по мотивам афро-американских спиричуэлс, “Вечная притча” на библейскую тему — о споре потомков Исаака и Исмаила и особенно переводы многих сур из Корана, составляющие достаточно солидную по объему работу.

Надо сказать, что к переводу священной книги Ислама уже обращались многие видные ученые, а также литераторы. Известны подстрочные переводы на русский язык И.Ю. Крачковского (1963), М.-Н. Османова (1995), а также стихотворный перевод Валерии Пороховой (1995). Здесь надо подчеркнуть, что перевод текстов Корана (как и любой другой священной книги) исключительно сложен, связан с огромными трудностями. Такие свойства этих текстов, как символика, аллегоризм, многоплановость, полисемантизм и другие особенности лексики делают Коран невероятно, почти непреодолимо трудным для адекватного перевода на другой язык — тем более стихотворного.

Думается, однако, что Энар муаллима можно похвалить не только за храбрость и энтузиазм, с которыми он приступил к столь впечатляющей задаче. Его перевод Корана, как нам кажется, удачно передает самое главное — сакральность, одухотворенность, сгусток эмоций и вместе с тем возвышенность и торжественность, которые так воздействуют на читателей (слушателей) священной книги. Если же перевод где-то выглядит негладким, то это тоже идет от оригинала. Вспомним, что основа Корана является устной, текст представляет запись проповедей Мухаммеда и включает в себя отрывки, написанные и ритмической прозой, и стихами — к тому же без знаков препинания!

Можно надеяться, что большой, скрупулезный труд Энар муаллима будет когда-нибудь оценен по заслугам. А может быть, в будущем мы еще услышим впечатляющее звучание этих сур в музыкальном сопровождении, как это случилось с библейскими псалмами царя Давида. Поэтический перевод их был сделан в России Андреем Лучником, кстати доктором биологических наук и отнюдь не профессиональным переводчиком (1994). А затем эти псалмы (в музыкальном соавторстве с В. Смирновым) прозвучали в Москве, в Концертном зале имени Чайковского.

Кто знает, может быть, и переводам Корана, выполненным Энаром Гаджиевым, о которых сегодня мало кто слышал, уготована такая же завидная судьба.

Пока же мы представляем стихи и переводы Энар муаллима на суд наших читателей.

Николай ХАТУНЦЕВ,
руководитель литобъединения “Родник”,
член Союза писателей Азербайджана.


СВЯТОЧНЫЙ РАССКАЗ

Этот день пропах ванилью, мандаринной кожурой,

Этот день для миллионов — праздник светлый и родной.

В этот день, я был уверен, в дом беда не постучит,

Ни болезнь и ни тревога никого не посетит.


Так я думал. Но случайно, где-то в пятьдесят седьмом,

Разговор услышал странный, что-то о тридцать седьмом.

Это время шлюз открыло первым робким разговорам...

Появились тени женщин с неизменным “Беломором”...


Ну так вот, я средь обычной новогодней суеты

Уловил беседу женщин, хлопотавших у плиты.

Я узнал, как две сестренки, где-то в возрасте моем,

У соседской пели елки о любимом и родном.

На соседской были елке, потому что отчий дом

Жил тревожным ожиданьем, не до смеха было в нем.


Их отца арестовали в середине сентября,

Передачи возвращали с середины ноября.

А сейчас их мать катает хлебный мякиш по клеенке

И который раз втыкает в смоль волос дугу гребенки.


Из квартиры из соседней

Патефон, не умолкая,

Пел о том, что кукарача

Просто рыжий таракан.


И вошел хозяин бледный,

Серый, как стена глухая,

И, глаза зачем-то пряча,

Белый, как киноэкран,

Он сказал: “Асюша, Валя...

Надо с мамой попрощаться...

Надо, девочки, прощаться...

Там приехали за ней”.


Зори над землей вставали,

С веком время расставаться,

Новый век пришел на землю

Средь пожарищ и огней.

На планете нашей вечной

Стали мерой человечной

Мерить тех, кто жил на ней.


И, когда я слышу крики

О делах его великих —

И какой он гениальный,

Как был скромен, прост во всем, —

С ними в споры не вступаю,

Только сцену представляю:

Вижу вновь тот день печальный,

Слышу тихий плач отчаянный,

Вижу тех, кто был размазан

Гениальным сапогом.


Эта повесть не печальней, не трагичнее другой,

Просто, так кончалось детство Моей матери родной.

АФОРИЗМЫ (“Энаризмы”)

Бояться смерти нет причины,

Пока я жив и вижу свет.

А с наступлением кончины

Меня уже на свете нет.


“Да, повторенье — мать ученья”, —

Мы важно детям сообщаем,

Но сами все без исключенья

Отцов ошибки повторяем.


Идет футбольный марафон,

А мне... мне не с кем потрепаться,

Живу я в городе родном,

Как отщепенец в эмиграции.

ПЕРЕВОДЫ ИЗ ГАБИЛЯ

Коль грешен я — казни меня!

Как стебель, шея у меня!

Но не отмоешься вовек,

Меня, безвинного, черня.

Засохло дерево от мыльных стоков.

От слов и жалоб — никакого прока.

Рыдай, садовник, может, ливень слез

Необходим увядшему до срока.

Фиалка средь цветов — и стон и ах,

А роза средь цветов — султан и шах.

Но стебелек нарцисса на асфальте —

По аромату средь цветов Аллах!


<-- назад  

 на главную -->>