• Мужчины и время

ПОД СТАТЬ НАСТАВНИКУ

Трое предновогодних суток подряд — 28, 29 и 30 декабря 1957 года — на Каспии царил шторм. Наконец, 30-го вечером буровики сменились. А Ага Нейматулла остался. Он поздравил каждого с наступающим Новым годом и коротко сказал: «Езжайте!» А 1 января заходит к Ивану Павловичу помощник бурильщика Расул Гейдаров: «Вставай, пошли! Ага умер!» — «Да ты что?!»

«Вышку» Иван Павлович Аландаренко читает постоянно. Уже лет пятьдесят. С тех пор как он, уроженец Ростовской области, поселился в Азербайджане. Ну а совсем недавно, 19 февраля, ему исполнилось ровно семьдесят пять. И вот, спустя несколько дней после этой даты открывает он свежий номер газеты и ... Словом, в редакции зазвонил телефон, и не встретиться с Иваном Павловичем было бы непростительно. А увидел в том газетном выпуске Иван Павлович публикацию о своем мастере-наставнике — Ага Нейматулле.

---

Мастер, ушедший в одночасье, лежал в больнице нефтяников. Еще вечером, перед сном, он играл в нарды, а утром — не проснулся. Остались жена и дети — 8 сыновей и одна дочь. И, конечно, осиротевший коллектив, в котором времени он проводил явно больше, чем дома. Впрочем, о том, как и чем живут домашние, он знал отлично, регулярно связываясь со своими по рации (его позывной был «гипс»), и дети перед сном один за другим как бы отчитывались перед ним. Правда, вот никто из них вслед за отцом в бурильщики так и не пошел.

А вот Иван Павлович избрал именно эту, нефтяную, дорожку. После войны, на которую попал 17-летним пареньком, еще несколько лет прослужил он в гидророте, объездив по долгу службы все Закавказье. И в конце концов, демобилизовавшись в 1950 году, пустил корни в Баку. Устроился вначале в монтажный цех, но ненадолго, избрав вскоре дело всей своей жизни. Дату зачисления в Сталинскую контору бурения — 15 января 1951 года — твердо помнит до сих пор. И в немалой степени выбор был определен Ага Нейматуллой. Они встретились, и мастер предложил: «Давай переходи к нам». Ему, оказалось, достаточно было увидеть, как молодой тогда Аландаренко взобрался на ВБ-41 (буровую вышку высотой 41 метр) — влез, как говорится, «без ничего». Взяли его рабочим. Через месяц он стал верховым, потом — помощником бурильщика.

Как работалось с Ага Нейматуллой? Вот выходит Иван Павлович в 7.30 утра на вахту, а мастер уже здесь, встречает. В 3 часа дня — смена, люди идут домой — он опять же одних встречает, других провожает, причем внимательнейшим образом расспрашивает: как дела? Как прошла вахта? И хотя уже поистерлись, возможно, слова об удивительной человечности, о том, что нынче поискать таких, каким был его мастер, — Иван Павлович продолжает их взволнованно повторять.

В 1955 году их контору расформировали, и Ага Нейматуллу перевели директором в Али-Байрамлы. Но он там проработал недолго, поскольку дом-то его находился в Баку. А вернувшись, он сформировал из старых, хорошо ему знакомых работников буровую бригаду, став в ней мастером. Ну а Иван Павлович был назначен помощником мастера.

Три скважины — 34-ю, 37-ю и 39-ю — удалось им совместно закончить. Если уж быть точным, то в 39-й до проекта оставалось 20 метров. И тут мастера не стало.

Хоронили Ага Нейматуллу из здания АзНИТО. Иван Павлович вместе с бригадой стоял в почетном карауле. Как и тогдашнее руководство — Амиров, Везиров. А покоится его тело в Аллее почетного захоронения.

Иван Павлович мне рассказывает о внедрении двухствольного бурения, о передвижном кран-блоке и многих других чисто производственных делах, прочно связанных с именем Ага Нейматуллы и, безусловно, заслуживающих не только самого пристального внимания, но наверняка и отдельной публикации. Я же, слушая собеседника, продолжаю акцентировать свое внимание на чисто человеческих качествах мастера. Благо, что собеседник сам охотно предпочитает эту тему, вспоминая эпизод за эпизодом.

— Вот однажды, — говорит Иван Павлович, — выдали нам расчетные книжки. Он просмотрел и удивился: что ж так мало записали? Сел, разобрался досконально, обнаружил пропуски и... восстановил справедливость. Однажды посетовали в бригаде, что вот, дескать, суточные пропадают, и он опять сделал так, как и надо было сделать. Вроде бы мелочи все это, но из них вот и складывается образ человека большой души, неравнодушного к людским судьбам.

Он был строг, но никогда не ругал зря человека. Если же кто-то вдруг провинился, то мастер собирал бригаду и спрашивал: «Что с ним будем делать?» Люди обычно отвечали: «Прости его, мастер!» И он прощал.

А работали в бригаде, кстати, представители всего нашего интернационального города: азербайджанцы и русские, евреи и лезгины, армяне и белорусы.

Ну а сколько он воспитал учеников-бурильщиков — даже трудно сказать. Аландаренко — лишь один из многих, работавший вместе с такими специалистами, как Иззят Дадаш и Кямал Керимов. Да и время было такое, когда мастерство и производственный героизм были характерны для всего общества. Именно в эти годы стали Героями Соцтруда соратники Ага Нейматуллы по труду — Ахмед Дуньямалиев и Гараш Амиров, Рустам Рустамов и Мелик Геокчаев.

— Мне, кстати, помнится, — говорит Аландаренко, — что в середине 50-х годов была на бульваре выставка бурового оборудования. А вспомнил я об этом потому, что вы в «Вышке» не раз предлагали создать музей нефти. И вот именно с таких людей, как Ага Нейматулла, мне кажется, и надо начать. Человек ведь работал! И как! Работал без оглядки на обстоятельства, не боясь никого и ничего. Напротив — его самого побаивались. Если что — сразу звонил в ЦК и БК. Однажды, помнится, позвонил прямо в Москву — министру.

И в то же время этот сильный и нравственно, и физически (его рукопожатия мало кто мог выдержать) человек был чрезвычайно прост и заботлив. Увидев спящего утомленного верхового, не отвернется, а попросит: «Накройте, ему холодно!» Деревянный мостик специально по его просьбе перебросили от конторы до пристани, чтобы люди не топали по грязи.

Уже далеко немолодой мой собеседник, ныне пенсионер, продолжает горячо убеждать меня в том, каким уникальным человеком был его наставник. А я гляжу на самого Аландаренко, и так и хочется произнести: каков учитель, таковы и ученики...

Р. МИРКИН.

На снимке: И.П.Аландаренко в те незабываемые годы.