ВЫШКА № 26 от 6 июля 2001 года
<<-- назад  •  на главную -->>

• Страницы истории

ПРАВДА О ВЕСНЕ 1918 ГОДА

== АРМЯНСКИЙ ТЕРРОРИЗМ В АЗЕРБАЙДЖАНЕ ==

(Продолжение.
Начало в № 15 от 20 — 26 апреля 2001 г.)

 

Кроме этого, созданная под названием "Красная гвардия" 10 — 12-тысячная армия на 70% состояла из армян. Была проведена агитационная работа среди моряков Каспийской флотилии, состоящей в основном из русских. В Шамахе и на Мугани создавались резервные вооруженные отряды из русских — молокан. Во время мартовской резни молоканские отряды прорывались в город и с Лянкяранского направления. Активный участник этих событий "большевик" Н. Асриянц в своих воспоминаниях писал: "В феврале 1918 года нас собрал Т. Амиров и сообщил, что мы должны будем выполнять указание С. Шаумяна и А. Джапаридзе. С. Шаумян заранее сообщил нам, что в час ночи будет сигнал, после чего мы должны приступом брать штаб "Мусавата". Все так и произошло".

Но для осуществления этих гнусных планов нужен был повод. Конфликт с крейсером "Эвелина" и сыграл роль этого самого повода. Служивший в Лянкяране сын известного азербайджанского миллионера и мецената Г.З. Тагиева Магомед Тагиев погиб от случайного выстрела из оружия, находящегося в его же руках, и офицеры мусульманского полка прибыли в Баку для участия в его похоронах. После похорон офицеры должны были вернуться в Лянкяран на крейсере "Эвелина". Воспользовавшись этим обстоятельством, армяне тайным образом распространили среди членов Русского национального совета, каспийских моряков, а также эсеров и меньшевиков ложную информацию о том, будто офицеры, находящиеся на "Эвелине", получили указание силами мусульманских военных отрядов осуществить нападение на молоканские селения Мугани с целью их уничтожения.

Эта провокация армян дала свои плоды. Все неазербайджанские политические и военные силы, находившиеся в Баку, были за разоружение "Эвелины". 30 марта в срочном порядке был создан Революционный оборонительный комитет города Баку и его районов. В комитет вошли С. Шаумян, А. Джапаридзе, К. Корганов, И. Сурарцев, С. Саакян, М. Елчуян. Позднее в этот список азербайджанские советские историки включили Н. Нариманова, с тем чтобы придать мартовскому геноциду характер классовой борьбы. Н. Нариманов в работе комитета участия не принимал. По инициативе комитета "Эвелина" не смогла отправиться в Лянкяран, а офицеры, находившиеся на судне, были разоружены. Разгневанное этим событием, а также происшедшим до этого арестом главнокомандующего мусульманскими конными отрядами генерала Талышханова, мусульманское население стало собираться в мечетях с требованием возвращения оружия.

События принимали очень серьезный характер, и потому представители тюркских национальных организаций пришли в комитет и постарались добиться возвращения оружия через мусульманский большевистский комитет "Гуммет". 30 марта Н. Нариманов встретился с С. Шаумяном. Тем временем М.Э. Расулзаде вел переговоры в Революционном оборонительном комитете, в результате чего были достигнуты определенные договоренности и дано обещание вернуть оружие. Но армяно-большевистская коалиция не сдержала своего слова, потому что не очень доверяла "Гуммету". Она была недовольна тем, что Н. Нариманов, собрав вокруг себя большинство, "сделал крен вправо". Таким образом, армяно-большевистская коалиция, предварительно сговорившись, как впоследствии писал С. Шаумян, "произвела полную подготовку к решающим сражениям и начала атаку по всему фронту".

30 марта в 5 часов вечера в Баку прозвучали первые выстрелы. "Дашнакцутюн" и Армянский национальный совет, до мартовской бойни "придерживавшиеся" своего лживого нейтралитета, с первыми выстрелами встали на защиту Бакинского совета, возглавляемого С. Шаумяном. Не только вооруженные армянские солдаты, но даже армянская интеллигенция Баку с оружием в руках выступила на стороне Совета. Вошедшая в историю как кровавая трагедия мартовская резня продолжалась три дня.

Первые же выстрелы показали, что город наводнен вооруженными отрядами. В южной части Баку армяне вырыли окопы, из камня и земли возвели баррикады. Скоро выяснилось, что начавшиеся 30 марта переговоры Армянского национального совета и "Дашнакцутюн" с мусульманскими обществами тоже были провокацией. В такой напряженной ситуации лидер бакинских меньшевиков Айолла объявил о том, что они будут защищать Совет. Глава эсеров С. Саакян сообщил, что они будут воевать против "панисламизма". Даже кадеты, известные своей глубокой ненавистью к большевизму, решили выступить на стороне большевиков, боровшихся за "русское дело". Долгое время враждующие с меньшевиками большевики в мартовские дни объединились на религиозной и национальной почве не только с ними, но и с эсерами, кадетами и дашнаками. Все неазербайджанское население города, невзирая на классовые различия, ополчилось против мусульман-тюрков. Но никто, кроме большевиков и дашнаков, во главе которых в основном стояли армяне, не ожидал, что события приобретут такой кровавый характер. Эсеры, меньшевики и кадеты предлагали свою помощь в борьбе с мусаватистами, а на деле объединенные силы были использованы для уничтожения всего мусульманского населения Баку.

30 марта вечером в чрезвычайном порядке было проведено собрание командиров военных отрядов Бакинского совета, на котором принято решение о начале "боя" и обращение к Армянскому национальному совету, лидерам дашнаков, с тем чтобы они привели в действие свои вооруженные отряды. В гостинице "Казино" в чрезвычайном порядке собрался учебный штаб. Организационные вопросы были в ведении А. Микояна и Н. Анганченко. По местам скопления мусульманских вооруженных отрядов были нанесены внезапные удары, в результате которых они понесли большие потери. Обстрел прямой наводкой с кораблей Каспийской флотилии и бомбардировка с помощью самолетов мусульманских кварталов города наводили на население ужас. На военных кораблях действовали специальные агитаторы. Большинство судовых команд не поддерживали ни большевиков, ни армян, а потому 30 марта в ход пошли слухи о том, будто в городе мусульмане истребляют русское население. Через несколько часов бомбардировок русские матросы поняли, что это была провокация и прекратили обстрелы.

Из Мугани в Баку прибыло множество отрядов, сформированных из русских — молокан. Они тоже были обмануты аналогичной провокацией. Став свидетелями жутких событий, молокане отказались воевать и были разоружены советскими войсками. Оружие, отобранное у молокан, было роздано армянским "добровольцам", ждавшим своей очереди.

Понимая, какой угрожающий оборот принимают события, лидеры "Мусавата" с целью спасения населения решили принять ультиматум Революционного оборонительного комитета. М.Э. Расулзаде по этому поводу отмечал: "Самой основной причиной наших неудач во время мартовских событий... было то, что народ остался без руководителей". 31 марта представители мусульман прибыли в Исполнительный комитет советов для ведения переговоров. Несмотря на то, что ультиматум Революционного Комитета был принят, переговоры в Исполнительном комитете с А. Джапаридзе завершились безрезультатно, а трое членов мусульманской делегации, возвращавшиеся с переговоров, были расстреляны по дороге.

После этого расстрела события приняли более кровавый характер, а ведь согласно четким указаниям А. Джапаридзе делегаты должны были вернуться невредимыми. К утру 31 марта все командиры армянских вооруженных отрядов и вооруженной армянской интеллигенции, "вышедшие из боя победителями", собрались в штабе Революционного комитета. После короткого инструктажа отряды вновь отправились в мусульманские кварталы. В Мухаммедали и Пуллудере, населенных полностью мусульманами, в живых остались несколько человек. Источник гласит, что "хорошо вооруженные и натасканные армянские солдаты... врывались в дома мусульман, убивали жителей, резали их кинжалами, закалывали штыками, детей бросали в подожженные дома, младенцев надевали на штыки". Мусульманских женщин убивали более изощренно. Документы из архивных фондов свидетельствуют, что только в одном месте города были найдены 37 трупов мусульманских женщин с отрезанными ушами и носами, распоротыми животами, вырезанными половыми органами. Многих молодых мужчин обнаружили заживо прибитыми гвоздями к стене.

Для расправы с населением в разных частях города были расставлены специальные пулеметчики. "Большевистский отряд", возглавляемый Н. Ананченко, штаб которого находился в квартире комиссара Мартикяна, свирепствовал на улицах Мариинская, Базарная, Николаевская, в гостинице "Метрополь" и в редакции газеты "Каспи". На перекрестке Базарной и Николаевской были выстроены отряды пулеметчиков, в составе которых были Микоян, Артак, Манучаров, Акопов, Карамов, Агамиров и другие представители "Красной гвардии".

Джамиль ГАСАНЛЫ, профессор.
Перевод И. МАМЕДЛИ.

(Продолжение следует)


<-- назад  •  на главную -->>