• Международный день инвалидов

РАДИ НЕСКОЛЬКИХ КАДРОВ В ГАЗЕТЕ

Он всю жизнь снимал других, но свою собственную фотографию, о которой я его попросил, на встречу со мной так, увы, и не принес. Он вообще показался мне очень скромным, даже несколько стеснительным человеком. Хотя и пришел Рюрик Михайлович Михайлов, между прочим, в собственную свою редакцию, в которой в 60 — 70-е годы проработал добрый десяток лет. Пришел с трудом, опираясь на палку, ибо хвори и годы все же нет-нет да и берут свое.

До прихода в «Вышку» молодой фотокор набирался опыта в других газетах, успев поработать вначале в «Азербайджан гянджляри», а затем, отправившись на строительство Самур-Дивичинского канала, — в «Сталинской стройке» (позже «Строителе»). Особенно тепло вспоминает он своих учителей и коллег тех лет — Юрия Каплуна и Екатерину Пахункову, многому научивших новичка и, по сути, открывших ему дорогу в большую прессу. Так что появление Р. Михайлова в «Вышке» уже выглядело закономерным, подготовленным. И начался трудовой путь в одной их авторитетнейших республиканских газет — в газете азербайджанских нефтяников.

Так вот — об упомянутой судьбе. Уже очень скоро она о себе заявила довольно лихо, ударив нещадно по свежеиспеченному «вышкинцу». В те годы Рюрик Михайлов, как правило, ездил на задания на мотоцикле «ИЖ» с коляской. И в тот злосчастный день, проделав огромную работу — съемки затронули целый ряд объектов на нескольких нефтепромыслах, — он торопился в редакцию. Но 10 марта 1967 года ровно в 3.15 пополудни его мотоцикл был сбит автобусом. В полусознательном состоянии Рюрик Михайлович успел только слабо выговорить очевидцам происшествия: позвоните в редакцию!

А главным редактором был тогда Имран Мирзоев. И меры были приняты безотлагательные: в Институте усовершенствования врачей Р. Михайлов попал в руки блестящих специалистов, чьи имена врезались ему в память навсегда. Операция, начатая еще днем, продолжалась до глубокой ночи, и профессора Исмайлов, Талышинский и доцент Агаев спасли раздробленную ногу.

А фотоаппарат пострадавшего фотокора подобрали, пленки проявили и фоторепортаж с промыслов был оперативно помещен в очередном номере «Вышки».

Год с лишним пробыл Рюрик Михайлович с тяжелой травмой дома. А как вернулся — был тут же направлен в Мингечаур. Времени на раскачку просто не было. И опять завертелся в напряженных трудовых буднях редакционный фотокор, успевший пройти большую творческую дистанцию от газеты времен Имрана Мирзоева до гораздо более позднего периода, когда ее возглавил уже Геннадий Глушков. Рюрик Михайлович вспоминает о своих коллегах исключительно тепло: люди в большинстве своем были дружные, искренне поддерживавшие друг друга. В памяти его, прежде всего, всплывают имена славных журналистов-знаменитостей той поры: Юрия Каткова, Османа Мирзоева, Михаила Гольдберга, Заура Кадымбекова, Фаика Закиева. Тогда же, кстати, в середине 70-х появилась в «Вышке» пришедшая сюда раз и навсегда почти юная университетская выпускница Медина Эйвазова, позже ставшая главным редактором Гасановой...

А с нефтяной тематикой Рюрик Михайлович не порывал и позднее, уже перейдя в Институт технологии машиностроения, где, заведуя фотолабораторией, продолжал снимать нефтяные объекты.

Кстати, может сложиться впечатление, что человек, о котором я рассказываю, коренной бакинец. Да, он живет в нашем ставшем для него родным городе уже шестьдесят лет. Но родился он в Москве, и так уж получилось, что детство мальчика прошло в семье у чужих, но очень добрых приютивших его людей. Рюрик Михайлович не захотел вдаваться в подробности, но я четко уяснил, что корни его родовые — русско-азербайджано-немецкие.

Попав в Баку в начале войны, он остался у нас навсегда. На всю оставшуюся жизнь. Рюрик Михайлович попытался искать счастье где-то в другом месте, но не нашел: «Я был в разных местах России, но все это не то. Роднее Азербайджана и лучше азербайджанского народа — ничего нет. Нам бы только порядок навести...»

Увы, зигзаги судьбы напомнили о себе коварно и через много лет. В прошлом году Рюрик Михайлович оступился на одной из наших сплошь разрытых и покрытых некрепкой плиткой улиц, оступился и сломал ногу. Вот и ходит с той поры с палкой. Хотя инвалидность получил по ... зрению. Когда совсем уж невмоготу стало с глазами, отправился он в начале 1988 года в Москву, где Союз журналистов помог попасть на прием к знаменитому микрохирургу-офтальмологу Святославу Федорову. И 14 марта 1988 года Рюрика Михайловича благополучно прооперировали.

Но годы бегут, и читать сейчас человеку уже далеко не первой молодости довольно сложно — помогает только сильная лупа. Но он не сетует на судьбу, даже несмотря на то, что она Рюрика Михайловича далеко не баловала.

Уже прощаясь с гостем, я еще раз на дорожку проглядел всю доставленную в редакцию фотостопку, почему-то охватившую в основном отпускные путешествия Рюрика Михайловича. «Ох, торопился, и не то взял», — пригорюнился пожилой фотомастер, которому вот-вот, в начале будущего года, исполнится семьдесят четыре. И вдруг, когда я уже отчаялся найти что-либо подходящее в этой пачечке, передо мной открылась фотография смеющейся девочки. И она мне показалась такой пронзительно искренней: лучшее мгновенье, казалось бы, и не поймать. «Это внучка моя, — поделился Рюрик Михайлович, — правда, с тех пор, как я снял ее, она выросла».

Впрочем, суть от того не меняется, фотография, как говорится, смотрится во все времена. Так уж, может быть, и в самом деле лучше выставить на газетную полосу образ юный и жизнерадостный. Даже в день инвалидов, в день страждущих. Ну хотя было для того, чтобы лишний раз напомнить о том, что молодость вкупе со здоровьем не привилегия избранных, а то самое достояние, за которое довольно часто приходится бороться. И отстаивать, если требуется, права больных и униженных. Если уж мы и в самом деле зовемся людьми.

Р. МИРКИН.

Фото Р. МИХАЙЛОВА.