• Актуальная тема

«ТИГР» ОСТАЛСЯ НА ЧУЖБИНЕ

Недавно в «Вышке» (№ 33 от 13 сентября 2001 года) было опубликовано интервью с начальником Каспийского бассейнового аварийно-спасательного управления Афлатуном Мамедовым под заголовком «Каспий должен быть чистым». В процессе подготовки этого газетного материала выяснилось, что КаспБАСУ, являющееся единственной организацией, осуществляющей широкий спектр аварийных, спасательных и подводно-технических работ на Каспийском море, сегодня оказалось в труднейшем финансово-экономическом положении еще и потому, что в 1994 году оно лишилось одной из основных производственных единиц — буксировщика «Тигр».

За тысячи километров от родных берегов он оказался под арестом в Кейптаунском порту Южноафриканской Республики.

Теплоход «Тигр», построенный на Щецинской верфи в Польше, сошел со стапелей в 1986 году и до 1990-го использовался как буксировщик и спасательное судно на Каспийской акватории. В 1990 году решено было направить судно в Польшу для ремонта, ибо в бывшем СССР суда зарубежной постройки решением Министерства морского флота ремонтировались там, где они строились, или же, если это невозможно, — в какой-нибудь другой стране. Например, «Ледокол Раджабов», принадлежащий КаспБАСУ, каждые 4 — 5 лет приказом ММФ ремонтировался в Финляндии. Но из-за ограничения прохождения по Волго-Балтийскому каналу и осадки дна судна на 3,8 метра перегон «Тигра» отложили до мая 1991 года. А в 1991 году «Тигр» дошел только до Санкт-Петербурга. Дело в том, что это был год развала Советского Союза и уже было проблематично финансировать ремонт «Тигра» за границей.

В рапорте на имя тогдашнего министра морского флота СССР Ю.М. Вольмера, в частности, говорится: «Довожу до вашего сведения, что специализированное судно «Тигр», принадлежащее ЭО АСПТР Каспийского морского пароходства (ныне КаспБАСУ), выведено из эксплуатации из-за истечения срока действия документов Регистра СССР.

Ремонт с предъявлением Регистру СССР запланирован в Польше на май — июнь 1991 г., однако выделенных из Союзного республиканского фонда средств на ремонт Внешэкономбанк СССР валютным финансированием не обеспечивает. ВВО «Судоимпорт» по этой причине не может подписать контракт на ремонт теплохода «Тигр»...»

Тогда решили перенести ремонт судна на СРЗ Союза и отправили радиограммы в Новороссийск, Ильичевск, Одессу, Санкт-Петербург. 7 июня 1991 года был подписан протокол о намерениях по вопросу ремонта теплохода «Тигр» на Локсаском судоремонтном заводе Эстонии. Команде пришлось пройти через неимоверные трудности и испытания. Завод в последний момент отказался выполнять заказы по автоматике и электронике, являющиеся основными работами по ремонту. В связи с осадкой судна 4,5 м постановка в заводской док для проведения корпусных работ тоже оказалось невозможной. Тогда СРЗ «Северная верфь» под Санкт-Петербургом согласился завершить ремонт «Тигра» в течение двух месяцев и после удачного перегона 2 сентября приступил к работам. Через два месяца после удачного завершения ремонта и прохождения Регистра «Тигр» был готов к отплытию на Каспий. Но тут развалился СССР, закрылся Волго-Балтийский канал, и тогда было решено поднять на корабле трехцветный флаг независимой Азербайджанской Республики и выйти в воды Мирового океана с целью выполнения различных спасательно-буксирных работ и зарабатывания валюты для суверенного Азербайджана. Но это тоже было не так-то уж просто сделать. Армянская диаспора Санкт-Петербурга, лица армянской национальности и люди, тесно связанные с ними, осевшие в московских кабинетах и иностранных фирмах, всячески препятствовали выходу «Тигра» на международную арену под азербайджанским флагом. Однако, предложив демпинговые цены и пройдя через шестимесячный сложный переговорный процесс с компаниями «Маршин» (Москва), «Орион» (Сочи) и «Астар-Трейдинг» (Германия), кстати, в руководящем звене которой тоже сидел гражданин армянского происхождения, КаспБАСУ удалось-таки заключить договор с одной бермудско-голландской фирмой.

С 1992 года «Тигр», зафрахтованный бермудско-голландской фирмой «Ультисол ММГ» (после этого просто ММГ) бороздил в иностранных водах, выполняя различные заказы и зарабатывая в день 2500 долларов США. В самые трудные годы республики ставшее с 1991 года самостоятельной структурной единицей КаспБАСУ именно за счет прибыли, приносимой «Тигром», не только выживало, но и экономически развивалось, ремонтировало другие суда, закупало оборудование и запчасти, платило налоги и зарплату своим работникам. «Тигр», на себе тянул непростое финансовое бремя всего управления. И это продолжалось до злополучного 26 июня 1994 года.

В феврале 1994 года истек срок прежнего договора между ММГ и КаспБАСУ об аренде «Тигра», и тогда партнеры заключили новый контракт об аренде типа «Саплайтайм», почти на тех же условиях, что действовали в течение предыдущих двух лет. После этого в целях максимального использования всей мощи «Тигра» ММГ решила перегнать его в порт Кейптаун (ЮАР) для ремонта двигателей. А по ходу, чтобы не совершать «холостой» рейс, в мае 1994 года подписала контракт типа «Тоукон» с французской компанией «Бойгес Оффшор» на отбуксировку крановой баржи БОС-400 из порта Пойнт Нуар (Конго) в порт Кейптаун (ЮАР). Без проблем пройдя вдоль западного побережья Африки в южном направлении, «Тигр» 26 июня со 122-метровой баржей на буксире благополучно добрался до южной оконечности материка. На подходе капитан «Тигра» Анатолий Провкин, действуя по принятым правилам, по рации запросил у портовых властей разрешения войти в бухту и направить на судно лоцмана. Получив в ответ короткое «о’кей», Провкин направил свое судно к мысу Столовой.

Между тем погода начала резко ухудшаться. Крепчал внезапно налетевший боковой ветер. И портовые власти во избежание каких-либо неприятностей для себя, объявили гавань закрытой. «Тигру» было велено покинуть бухту и переждать шторм в открытом море. Это решение южноафриканской стороны было наихудшим из всех возможных. Если для других кораблей открытое море в данной ситуации действительно безопасней, чем переполненная бухта, то для «Тигра» с неуправляемой баржей на полукилометровом металлическом «хвосте» угроза значительно возрастала.

А. Провкин и буксирный капитан Скут, еще в Пойнт Нуаре присланный на судно фрахтователем ему в помощь, в целях поиска места поспокойней начали разворачивать судно. В районе 11 часов скорость ветра увеличилась до 35 метров в секунду. Не выдержав шквала, лопнул крепчайший трос шведского производства. Баржу, на которой вместо положенных восьми оказался всего один якорь, ураганный ветер погнал в направлении каменной гряды. Больше двух часов команда пыталась снять ее с мели. Азербайджанские моряки с «Тигра» сумели закрепить запасной трос. На помощь подоспели еще два портовых буксира. Но даже общими усилиями ничего сделать не удалось — и баржу выбросило на коралловые рифы. Дальнейшие попытки «Тигра» спасти баржу могли привести к крушению самого буксировщика, а потому пришлось отказаться от ее спасения.

Только спустя четыре дня «Тигр» смог войти в Кейптаунский порт и тут-же оказался под арестом адмиралтейского суда ЮАР. Арест был произведен по требованию владельца баржи и застраховавших ее компаний на основании морского права по принципу «прима фаси», то есть без доказательств. «Бойгес Оффшор», обвинив в аварии экипаж нашего судна, предъявил КаспБАСУ и фирме-фрахтователю иск в размере 450 млн. французских франков и около трех миллионов американских долларов, что в общей сложности составляет более 100 с лишним млн. долларов США.

Ответчики, как Каспийское управление, так и ММГ, с такими претензиями, естественно, не согласились. Не только показания членов экипажа, буксирного капитана, портового лоцмана, но, что гораздо важней, и заключения авторитетных международных экспертов полностью опровергают подобные обвинения. Во-первых, действия команды «Тигра» в экстремальных условиях признаны грамотными и верными, возможность влияния технических неполадок на аварию отвергнута экспертизой, проведенной службой Совета научных и промышленных исследований ЮАР. Во-вторых, одним из основных виновников случившегося можно считать порт Кейптаун (далее Портнет), бюрократические действия руководства которого, по общему мнению, и стали первопричиной аварии. В-третьих, виновато бюро «Веритас» (Франция), специалисты которого в Пойнт Нуаре в качестве сюрвеера обследовали и баржу, и «Тигр» и дали заключение, что оба судна готовы к плаванию, тогда как на БОС-400 из штатных восьми был всего один якорь. К тому же команда БОС-400 состояла из 18 человек, четверо из которых были повара, а остальные члены экипажа и вовсе не имели квалификации. Все это привело к тому, что баржа не сумела вовремя принять дополнительный буксирный трос. В-четвертых, самой серьезной претензией, выдвинутой со стороны «Бойгес Оффшор» против «Тигра», является проблема турбонагнетателя главного двигателя, который не развивал полной мощности, что доказывается телексом капитана Провкина и ответом главного инженера КаспБАСУ Васина. Но на самом деле это не проблема азербайджанской стороны, а проблема фрахтователя. Ситуационная экспертиза, проведенная капитаном Нортом (ЮАР), показала, что имеющейся мощности буксира хватило бы для успешной буксировки баржи через океан, и если бы не порвался трос, то «Тигр» мог бы миновать шторм. Но для того чтобы спасти баржу, севшую на мель, не хватило бы мощности даже трех буксиров.

— Разрыв троса произошел из-за экстремальной нагрузки на него, — говорит начальник КаспБАСУ А. Мамедов. — Казалось бы, ситуация предельно ясна, если кто и виноват в катастрофе, так это стихия, форс-мажорные обстоятельства (обстоятельства, находящиеся за пределами контроля человека), от которых в море никто не застрахован. А южноафриканский суд, кажется, склонен принимать во внимание что угодно, но не это объективное обстоятельство. С другой стороны, «Бойгес Оффшор» и страховые компании предпринимают все мыслимые и немыслимые шаги для компенсации своих убытков, возросших, по их мнению, до суммы в 150 млн. долларов США, и пытаются получить эти деньги с кого возможно. Французы не попытались даже снять БОС-400 с мели. Напротив, они добились от правительства ЮАР принятия запрета на снятие баржи с мели с формулировкой возможного нанесения непоправимого ущерба редчайшим розовым коралловым рифам, имеющим для ЮАР значение бесценного природного богатства. Они предъявили иск и к КаспБАСУ, и к ММГ, и к Портнету. Эти иски, адвокаты, судебные заседания, протесты и т. д. требуют много денег. Но хозяева «Бойгес Оффшор» очень богатые люди, и только за первые два года их судебные расходы составили более 2,5 млн. долларов США. На что же рассчитывают французы?

Ильгар МАМЕДЛИ.

(Продолжение следует)