• Театральная премьера

КОМЕДИЯ ТАНЦА И ШТАГИ

На поднимаемый время от времени вопрос: где же классика? — в очередной раз был получен ответ на премьерной постановке в Русском драматическом театре имени С. Вургуна, остановившем свой выбор на более чем знаменитой комедии Лопе де Вега «Учитель танцев». А между тем со сцены бакинского театра уже несколько лет не сходит еще одна не менее популярная комедия великого испанца «Хитроумная влюбленная». Может быть, ответ таится в том, что и тогда, и теперь постановщиком выступил заслуженный артист республики Борис Лукинский?

Да, «Учителя танцев» не назовешь незнакомцем. И хотя пьесе исполнится в скором времени аж 400 (!) лет, постоянно высвечивать в ней те или иные грани можно, видимо, бесконечно. Уже в ходе общественного просмотра нового спектакля мелькнула мысль: ведь и в нашей бессмертной комедии «Аршин мал алан» главный герой неузнанным проникает в дом любимой, что и способствует развитию всей сюжетной интриги. Казалось бы, не бог весть какая сближающая эти спектакли аналогия, однако, что поделаешь, если во все времена ведущим стержнем событий (чаще всех остальных) выступала любовь — глубокая, страстная, заставляющая бурно играть молодую кровь, а компромиссы заменившая шпагой.

Исходный тезис «Учителя танцев» традиционен: Альдемаро (Э. Багирбеков), сын обедневшего дворянина, претендует на брак с Флорелой (Э. Абдурахманова), девушкой из знатного рода. Как заручиться почти безнадежным согласием ее именитого отца Альбериго (Ю. Балиев)? На фоне основной сюжетной линии легкой тенью проскальзывает несчастливое, выстроенное на сухом расчете супружество старшей дочери Фелисьяны (М. Муллаева) и Тевано (М. Мамедов).

Как и во всякой комедии положений, героями движет только интрига, и не более того. Поэтому искать глубокие психологические разработки образов, построенные на внутренних переживаниях героев, уже изначально не приходится.

Стремясь проникнуть в дом Флорелы, Альдемаро использует свой незаурядный талант владения искусством танца. Ведь недаром, обучаясь ему в Неаполе, он превзошел собственных учителей. Поэтому танец — красивый и разнообразный — как одна из ведущих примет спектакля проходит в нем красной нитью сквозь чуть ли не все сюжетные хитросплетения. И в нем же, однако, таится невольный повод для вопроса: а не оттеснили ли у Б. Лукинского танец вкупе со шпагой все остальное? Не затмили ли невольно поэтический текст? Подобные претензии, безусловно, должны быть высказаны, особенно если иметь в виду признание режиссера, что пьеса довольно основательно была урезана. И хотя подобная практика, исходящая из театральных реалий, типична и повсеместна, нет-нет да и трогает душу сожаление: а не утерял ли при этом что-то важное спектакль, в котором каждая авторская деталь была кирпичиком большого и стройного здания? Да, бакинский зритель на протяжении всего действия наслаждается отменной балетмейстерской работой постановщика. Но, наверное, любопытны не только современные интерпретации старинных мелодий и ритмов (кто нынче знает «ниццарду» и «гильярду»), но и собственно поэтические изыски драматурга.

Есть, однако же, полагаю, доводы и у режиссера. И, возможно, главный из них — попытка воспроизведения той сложной среды спектакля, что характерна была для времен Лопе де Вега. Ни один зритель той поры не согласился бы высидеть до конца действия, насыщенного лишь стихотворными диалогами. А потому в ход пьесы властно вторгались песня и танец, отодвигавшие, таким образом, финал на несколько часов. Карнавальный ореол спектакля превращал его посещение в истинный праздник. Но вот вправе ли постановщик воспользоваться подобной реминисценцией? Мы, безусловно, ощутили атмосферу балаганного шоу, разыгравшегося в корале — обширном заднем дворе под открытым небом, где испанский зритель проводил едва ли не полдня. Но нельзя исключить и определенного недоумения бакинского зрителя, ибо то, что легко вписывалось в спектакли ХVI — ХVII столетий, несколько диссонирует с сегодняшней сценой.

Конечно, почему бы молодым актерам, составившим основу этого спектакля, не потанцевать, не попеть и не пофехтовать? И с этой ролью они справляются более чем успешно. Но я к финалу, уже слегка подустав от упомянутого изобилия внешних впечатлений, почти соскучился по привычной сценической речи. Да и как же успеть артистам раскрыться на столь лаконичном разговорном материале, более чем часто сменяемым на танец и шпагу?

Известно, что Лопе де Вега создал примерно 1800 комедий (сохранилось лишь 426) и 400 ауто (этих религиозных пьес осталось только 42). Причем комедии он писал буквально за 2 — 3 дня. Ну а Борис Лукинский поставил пьесу достаточно скоро — за месяц. Так, может, именно теперь в поисках гармонии и появится время на некоторое перераспределение акцентов? Если это, разумеется, еще возможно не только в принципе.

* * *

Заседание «круглого стола», традиционно состоявшееся вслед за общественным просмотром премьеры, вел, как обычно, директор Русского драмтеатра Марат Ибрагимов. После беглого, по свежим впечатлениям, обмена мыслями журналисты получили очередную информацию, связанную с деятельностью театра. Планируется участие коллектива в программе намеченных в Москве Дней культуры Азербайджана. Студия веб-дизайна Dream Art создала новый сайт, целиком посвященный театру (www.rusdrama-az.com). Совместно с госпредприятием «Азерпочт» театр теперь будет продавать билеты с доставкой на дом в Сабаильском и Насиминском районах, а также вести их реализацию на Главпочтамте. И, наконец, началось давно ожидавшееся переоснащение электроосветительного оборудования.

---

Лопе де Вега «Учитель танцев». Комедия в 2-х действиях. Режиссер-постановщик и балетмейстер — Б. Лукинский. Художники — А. Федоров и О. Аббасова. Музыкальное оформление — В. Неверов. Сценический бой — Н. и Ю. Балиевы. В спектакле заняты актеры: Э. Багирбеков, В. Афанасьев, Р. Назаров, Ю. Балиев, М. Муллаева, Э. Абдурахманова, М. Мамедов, Ф. Тагиев, Ю. Омельченко, С. Байрамов, Л. Сулейманова.

Р. МИРКИН.

Фото Р. НАГИЕВА.