• Память

ОДИН

РАЗ

ЖИВЕМ...

Осман Мирза Гусейн оглу Мирзоев родился 13 апреля 1937 года в Баку. В 1961 году окончил факультет журналистики АГУ (БДУ). Трудовую деятельность начинал в газете «Молодежь Азербайджана», где прошел путь от библиотекаря до ответственного секретаря газеты. С 1968 по 1990 год О.М. Мирзоев работал в редакции газеты «Вышка». Был заведующим отделом партийной жизни и пропаганды, ответственным секретарем, заместителем редактора. Все эти годы руководимые и курируемые им отделы редакции освещали широкий круг важных вопросов, темы по актуальным проблемам науки, образования, культуры. По инициативе О.М. Мирзоева при редакции газеты «Вышка» была создана и на протяжении нескольких лет активно действовала школа рабкоров. Много внимания он уделял профессиональной учебе молодых сотрудников.

О.М. Мирзоев был удостоен премии Союза журналистов Азербайджана «Золотое перо», награжден почетными грамотами Президиума Верховного Совета Азербайджанской ССР, ему было присвоено звание «Заслуженный журналист Азербайджана».

Эта была поистине удивительная личность. Трудно найти другого человека, который умел бы так беззаветно и бескорыстно любить жизнь, высоко ценить каждый ее миг, дорожить им, памятуя о быстротечности земного бытия.

В его последней книге «Один раз живем», выпущенной в 1991 году Азербайджанским государственным издательством, есть такие строки: «Хорошо, если у человека большая, благородная цель на всю жизнь, если человек каждым своим часом служит этой цели... В самом деле, ведь один раз живем...» В этих строках весь Осман Мирзоев — гражданин, пожертвовавший жизнью во имя освобождения своей Родины, человек долга, осознающий свою миссию на земле, прекрасный публицист, запечатлевший в своих четырех книгах все важные моменты истории прошлого века. Осман Мирзоев был героем своего времени, и писал он о себе подобных людях. Людях, оставляющих неизгладимый след в жизни. Рассказывать об этом человеке можно долго, вспоминая его шутливые байки, которые мы любили слушать, советы, от которых становились мудрее, очерки, на которых начинающие учились журналистскому мастерству. Но мне захотелось в день, когда Осману Мирзоеву могло бы исполниться 65 лет, опубликовать материал, написанный им ровно 25 лет назад. Материал, который лучше слов и воспоминаний поведает читателю о гражданской позиции нашего Учителя, его журналистском почерке, глубоком знании своего дела, широте прекрасной души, любви к людям...

МЕДИНА.

МУЖСКОЕ ДЕЛО

Если вы не работали в открытом море, вы еще не знаете, какие бывают на свете ветры. В стальных переплетах вышки свистит апшеронский хазри, внизу с грохотом перекатываются волны, кажется, вот-вот основание сорвется со свай. Соленым инеем покрывается металл, мокнет, становится скользким, как лед, гнущийся под ногами дощатый пол.

Идет проходка морской скважины. Ее нельзя прекращать ни на минуту. Иначе — не избежать аварии.

В буровой и в обычные дни шум двигателей не перекричишь. А тут еще гул ветра, рев моря.

Приказания мастер отдает жестами. Жесты Мамеда Гамбарова скупые, четкие. Бурильщик Мусеиб вроде и не смотрит на него, занят лебедкой и тормозом. Но вот незаметное, на первый взгляд, движение руки мастера — и бурильщик мгновенно нажимает рычаг. Кисть кверху — «бош», кисть книзу — «бас». Поистине дирижерское искусство, взаимопонимание, как в лучшем оркестре.

Ветер взлетает под брезентовую робу мастера, «парусит» ее. Снизу, с площадки, Мамед Гамбаров кажется выше своего роста, шире в плечах. Крепко стоит на ногах. «Моряк, наверное», — подумает каждый, кто его не знает.

А когда-то море ему и не снилось. Село Хыналыг, где он родился и вырос, приютилось высоко в горах. Худой, щупленький был мальчуган. Любил босиком лазить по скалам, на спор срывать цветок с края самого крутого утеса.

И еще любил скакать на коне. Это считалось самым настоящим мужским делом. В Хыналыге все такие. За доброго коня многое отдадут.

Каким представлял себе будущее? Вырастет, хлеборобом станет. Может быть, даже агрономом.

А тут — война. Мужчины ушли на фронт. А взрослые ребята, конечно, в колхоз. Отцов заменять.

В сорок четвертом подошло и его время идти на войну. Мать, конечно, плакала. Мамед успокаивал: «Вот увидишь, живым-здоровым вернусь, может быть, даже при медали».

— Береги себя, — напутствовала мать. По обычаю, плеснула вслед водой, чтобы живым вернулся сынок.

Но не дошел Мамед до фронта, дорога солдата круто изменилась в Баладжарах. Выстроили призывников в две шеренги, произвели перекличку. Юноши ждали посадки в эшелоны. А тут объявляют:

— Всех вас перебрасываем на нефтяной фронт. Там будете сражаться. Врага добьют другие. Он уже отброшен за пределы СССР.

Среди тех, кто стоял перед строем, был и знаменитый мастер Ага Нейматулла.

Недолго работал у него в бригаде Мамед Гамбаров. Но и за этот короткий срок многому успел научиться. Может быть, именно потому все у него получалось так складно.

Идут годы. Вчерашний сельский парень становится помощником бурильщика, бурильщиком, потом мастером. Мамед далеко не сразу достиг профессиональных вершин. Были успехи, были срывы. Никогда не забудет мастер скважины № 135 своей первой встречи с морем.

Волнуясь, Мамед наблюдал, как мерзли у тормоза бурильщики Мусеиб Джабар, Бахливан Гурбанов, Кабышар Фаталиев. Снежная вьюга с волчьим завыванием прорывалась сквозь деревянную обшивку буровой, холодный металл обжигал руки. Людей выручало лишь то, что в бригаде почти каждый мог заменить товарища у тормоза, мог встать к станку. Вели проходку, поднимали и опускали колонны даже слесари, электрики. Каждый мог хоть немного передохнуть, отогреться.

Холод, однако, не был главной трудностью, с которой столкнулась бригада в море. Под дном моря залегали незнакомые геологические структуры. Мастера предупреждали о частых в этом районе газопроявлениях, о поглощении раствора, о возможных обвалах в стволе.

Но у Мамеда все шло хорошо, без каких-либо осложнений. Раньше, чем намечалось, достигли глубины 2970 метров. «Не так страшен черт, как его малюют», — с облегчением подумал Гамбаров.

Тут-то и подстерегала бригаду опасность. Упустили момент проявления газа. А когда раствор вернулся из забоя пузырящимся, как газированная вода, было поздно. Попробовали резко увеличить удельный вес раствора. Не помогло. Не стал надежным заслоном и цемент. Обвалились стенки скважины, сузился ствол. Произошло самое неприятное — прихват инструмента. Поднять его из глубины уже было невозможно...

Дорого обошлась самоуспокоенность. Пришлось «зарезаться» вторым стволом. Двадцать дней потратили на ликвидацию аварии. Бригада потеряла восемьсот метров проходки, растратила все предыдущее ускорение графика.

Но верно говорят: нет худа без добра. Не так страшна беда, если она тебя чему-то научила. Авария на 135-й преподала хороший урок и бригаде, и самому мастеру.

Мамед Гамбаров до сих пор не может простить себе тот печальный случай. Утешает только то, что скважина все-таки была сдана эксплуатационникам со значительным опережением графика.

Подробно, без скидки на неопытность, обсуждали причины аварии в бригаде. Буровики глубоко прониклись необходимостью наверстать упущенное, сделать все, чтобы не ударить лицом в грязь, не подвести добытчиков. И это помогло выправить положение.

Когда перечисляют успехи сангачальских буровиков, приводят такие цифры: у бригады Мамеда Гамбарова самая высокая скорость проходки на морских площадях — 570 метров в месяц при плане 300. Или другой показатель: свыше 90 процентов производительного времени.

Но эти производственные показатели стоит дополнить еще одним, из области человеческих отношений: последние 20 лет состав бригады почти не менялся.

Объемы работ велики, условия трудные. Но люди не уходят. Остаются именно в этой бригаде. Почему? Спросите у парторга Векила Аббасова, бурильщиков Бахливана Гурбанова и Гамида Иманова, их помощника Камаледдина Мамедова, электрика Владимира Володина или слесаря Рустама Кочалиева. Соображения приведут разные. Но одно будет повторяться во всех ответах.

— Хороший мастер.

Людей заражает его влюбленность в дело, его добросовестность, его самоотверженность. «Заразился» и старший сын мастера — Зейнал. Вернулся из армии и решил пойти в бурение, по стопам отца.

Мастеру нравится выбор сына: «Настоящее мужское это дело — бурение».