ВЫШКА № 9 от 7 марта 2003 года
<<-- назад  •  на главную -->>

• Зарубежные корреспонденты «Вышки»

ЧЕХОСЛОВАЦКИЙ
ПРЕЗИДЕНТ-БОЛЬШЕВИК

 

50 лет назад Клемент Готвальд шел ленинским курсом вслед за Сталиным. До конца. Первый рабоче-крестьянский президент Чехословакии свято верил, что прогресс человечества связан с коммунизмом. И он был коммунистом-ортодоксом. Он верил также, что Советский Союз единственно прав и является примером всегда и во всем. И он стремился во всем подражать русским большевикам. Наконец, он безусловно верил советским вождям и считал Сталина непререкаемым авторитетом. После смерти Сталина ему, казалось, незачем уже было жить, и он скончался, едва вернувшись из Москвы с грандиозных похорон, не перенеся молниеносного воспаления легких, усугубленного плевритом и острой сердечной недостаточностью.

Будущий президент происходил из бедной крестьянской семьи. Он родился 23 ноября 1896 г. в моравском поселке Дедице недалеко от Вышкова. Наемная сельскохозяйственная работница, батрачка, родила мальчика вне брака, отец его неизвестен. Мать-одиночка, на шее которой висело еще двое младших сестер, бедствовала, потому в 9-месячном возрасте младенец был отдан на воспитание родственникам в Вышков, где находился до 9 лет и где пошел в школу.

В 1908 г. мать отправила 12-летнего сына в Вену, где жила ее сестра с мужем-краснодеревщиком. Помогая дяде в его мастерской, мальчик освоил профессию столяра. С детства он много читал, был чуток к общественным веяниям и уже с 16 лет все в той же Вене участвовал в рабочем спортивном и молодежном социал-демократическом движении.

Между тем накатилась мировая война. Девятнадцати лет от роду Готвальд был призван в австрийскую армию и честно воевал вначале на восточном фронте, потом на итальянском. Попадая на восточный фронт, многие чехи сдавались в плен или перебегали к русским (потом из их числа был сформирован целый корпус). Этот никуда не перебегал, но во время боев получил ранение. Летом 1918 г., попав домой в отпуск, Готвальд уже не вернулся в свою часть и затем скрывался вплоть до провозглашения независимой Чехословакии.

До 1920 г. сержант Готвальд служил в чехословацкой армии (не легионер), а после демобилизации стал работать на небольшой мебельной фабрике в Моравии. Впрочем, делал мебель он недолго. Став через год членом только что образованной Коммунистической партии Чехословакии, Готвальд безвозвратно ушел в политику и мгновенно выделился из общей партийной массы, став партийным функционером.

На новом поприще энергичный и вдумчивый молодой человек достаточно быстро стал преуспевать. Пять лет он работал в Словакии, развивая рабочее спортивное движение и редактируя коммунистические газеты «Правда бедноты» и «Голос народа», а уже в 1925 г. был избран членом ЦК и политбюро ЦК КПЧ.

Перебравшись в Прагу и войдя в руководство партии, он проявил себя сторонником крутых мер и выступил с самой радикальной программой. Готвальд отрицал все, что было вне коммунистического движения. Он выдвинул большевистский лозунг: «Рассчитаемся с режимом вооруженным восстанием, революцией, диктатурой пролетариата!».

Рвение пылкого революционера было одобрено в Москве, и в 1928 г. Готвальда избрали членом исполкома Коминтерна. В то же время этот и подобные лозунги отпугнули от партии многих прежних ее сторонников в Чехословакии. Далеко не все хотели воевать и приносить великие жертвы, далеко не все приветствовали призывы к насилию. В партии разразился кризис, в ее рядах осталось только 30 тысяч человек.

В этой ситуации в феврале 1929 г. на V съезде КПЧ молодые радикалы-нетерпеливцы вроде Рудольфа Сланского, Вацлава Копецкого избрали Готвальда генеральным секретарем партии. В том же году Готвальд впервые был избран в парламент, и 21 декабря (кстати, в день 50-летия Сталина) здесь прозвучало его сенсационное и предельно откровенное заявление: «...Мы являемся партией революционного пролетариата, и нашим высшим революционным штабом действительно является Москва. И знаете, чему мы ходим учиться в Москву? Мы учимся у русских большевиков, как вам свернуть шеи, а вы знаете, что русские большевики в этом большие мастера».

Коммунисты явно рвались «на бой кровавый, святой и правый», но до этого дело не доходило. В обстановке всеобщего экономического кризиса и роста фашистской угрозы партия постепенно увеличивала число своих сторонников. В 1934 г. под лозунгом «Не Масарик, а Ленин!» Готвальд был выдвинут кандидатом на пост президента. Избрали, конечно, Масарика. Готвальда же в соответствии с законом об охране республики и за вызывающий радикализм выступлений хотели арестовать (уже был выписан ордер), но он успел выехать в Советский Союз.

Здесь он работал в Коминтерне, продолжал учиться у русских большевиков настоящему делу вплоть до 1936 г. За год до этого чехословацкие коммунисты поддержали на выборах в президенты Эдуарда Бенеша. Бенеш, придя к власти, подписал с СССР договор о дружбе и взаимной помощи и со временем освободил Готвальда от судебного преследования.

Через 40 лет после его кончины, когда закончились социалистические времена, личность Готвальда стали демонизировать, называть его великим злодеем, коммунистическим тираном, слепым и тупым исполнителем воли Москвы. Это — перебор и верно только отчасти. Слепым и бездумным он не был, он был предан идее коммунизма и упорно, по-крестьянски стремился к ее осуществлению. Он много размышлял, сопоставлял, делал выводы, а потом настырно двигался вперед. Со временем он научился маневрировать в политической борьбе, однако по-прежнему больше полагался на угрозы и крепкие пролетарские кулаки. Он обычно немного говорил, когда выступал, предпочитал короткие, ясные формулировки и четко поставленные задачи. В политике Готвальд был прагматиком и своих шансов не упускал.

Вернувшись домой, он поумерил свой былой радикализм и предложил партии программу образования широкого национального фронта для защиты республики от фашистской агрессии. В критические для Чехословакии осенние дни 1938 г. он больше других произносит речей в поддержку вооруженной борьбы с немецкой агрессией: «Защищаться любой ценой, всеми средствами. Защищаться зубами и ногтями. Драться за каждое дерево, за каждую межу. Драться за каждый дом, за каждую деревню... Противник знает, что мы будем держаться по крайней мере так долго, пока не придет помощь друзей и союзников».

Помощь, как известно, не пришла. И после Мюнхена Готвальд продолжал протестовать против политики соглашательства. Он снова и снова повторял, что босые и безоружные абиссинцы сражались, а чехословаки покорились. Но воевать его страна не стала. В ноябре через Париж и Лондон Готвальд улетел в Москву, откуда и руководил деятельностью своей партии вплоть до освобождения Чехословакии.

Когда началась война, он встал во главе московского центра чехословацких антифашистов, выступавшего антиподом лондонского центра. Его авторитет как безусловной фигуры чехословацкой политической сцены во время войны вырос. Готвальда как своего поддерживало советское правительство. Бенеш, в декабре 1943 г. подписавший в Москве договор о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве, чувствовал это, но воспринимал политическое возвышение лидера коммунистов как дело неизбежное и возражать опасался.

А Готвальд, претерпевая в СССР все тяготы военного времени, работал, как вол. Он часто выступал по московскому радио в передачах на чешском языке, активно способствовал формированию на территории СССР чехословацких военных частей для борьбы с немцами, руководил подготовкой партизанских отрядов для Чехословакии. Дни Словацкого национального восстания осенью 1944 г. едва не стали для него последними в жизни. В это время Готвальд перенес сильный инфаркт и долгое время не вставал с постели. Вернулся в строй, и то не долечившись до конца, он только перед новым 1945 годом.

4 апреля в словацком городе Кошице было создано новое правительство Национального фронта, в котором впервые оказалась представленной и компартия: Клемент Готвальд был назван заместителем председателя правительства. Была обнародована правительственная программа, удобоваримая для всех партий, готовящихся вернуть страну после лет фашистского диктата к былой демократии.

Готвальд вернулся в Прагу как один из победителей. Он в это время заявляет о самостоятельном чехословацком пути к социализму, не отвергает сотрудничества с другими социалистическими партиями, говорит о поддержке демократических и гуманистических идеалов Масарика, уважении свободы слова, печати и отправления культов. Это нравилось, это привлекало, авторитет его партии стремительно возрастал. Если КПЧ вышла из подполья, имея 40 тысяч членов, то к концу лета 1945 г. в ее рядах было уже примерно 750 тысяч членов.

В мае 1946 г. компартия победила на общегосударственных выборах, за нее проголосовало 38% избирателей. КПЧ вместе с социал-демократами получила в парламенте абсолютное большинство, Готвальд был утвержден премьер-министром.

Коммунисты хотели абсолютной, безраздельной власти. К этому их подталкивала и Москва. В феврале 1948 г. они решились. Дело началось с того, что краевым главой Корпуса национальной безопасности были освобождены от должности 8 руководителей районных отделений КНБ в Праге, все — некоммунисты. Представители правых партий в правительстве страны немедленно заявили свой протест, по их настоянию был одобрен проект решения, по которому министр внутренних дел должен был отменить приказ и оставить уволенных служащих на прежних постах.

Далее министр внутренних дел Носек стал саботировать выполнение этого решения, а председатель правительства Готвальд —интриговать и поддерживать его. В конце концов некоммунистические министры (12 человек) вначале пригрозили отставкой, а потом подали прошение об отставке президенту Бенешу. Разразился правительственный кризис.

Готвальд хотел, чтобы эти министры ушли, а на их места были назначены члены его партии. Постоянно посещая президента, (за несколько дней не менее 6 раз) он упорно давил на него. Теряющий физические силы Бенеш вяло сопротивлялся и тянул время. Готвальд тогда имел такой сценарий действий: по необходимости усиливать давление масс, собрать манифестацию на Вацлавской площади. Если президент отклоняет отставку, вести народ к резиденции президента на Град. Там требовать либо оставки министров, либо отставки президента. Как крайнее средство провозгласить всеобщую забастовку.

Под давлением коммунистов, а особенно 8-тысячного съезда членов заводских комитетов Э.Бенеш принял отставку министров. К этому времени была проведена предупредительная часовая забастовка, были вооружены отряды рабочей милиции. Президент знал, что на стороне коммунистов армия, служба безопасности, госаппарат, и понимал, что у него нет шансов. К тому же ходили слухи, что на венгерской границе для движения на Чехословакию развернуты части Красной Армии.

Тактика запугивания оправдалась. Генеральной забастовки не потребовалась. 250 депутатов из 300 подписали заявление, что будут поддерживать правительство Готвальда, в котором теперь оказались почти одни коммунисты. Из старых политических деятелей место в правительстве сохранил только беспартийный министр иностранных дел Ян Масарик, который пользовался доверием Готвальда, но через несколько дней после февральских событий он был найден мертвым под окнами своей квартиры в здании Министерства иностранных дел.

После февраля больной и оказавшийся в одиночестве Бенеш сразу хотел уйти в отставку, но еще протянул до лета. Он оставил свой пост 7 июня 1948 г., а через неделю Клемент Готвальд единогласно был избран президентом республики. В Чехословакии началась социалистическая эра.

«Kuрredu, zрatky ni krok!»— «Вперед. Ни шагу назад!»

Перемены в стране осуществлялись под этим хлестким лозунгом на фоне выпуска брошюр типа «Клемент Готвальд — великий ученик Ленина и Сталина» или «Ленинским курсом — за Сталиным!». Были национализированы все предприятия тяжелой промышленности, взята за основу советская модель плановой экономики. В деревне по образцу колхозов стали создаваться сельскохозяйственные кооперативы, в городе оказывали давление на мелких производителей (владельцев магазинов, парикмахерских, портных, столяров, кузнецов) для включения их в общественное производство.

Стали строить много новых крупных заводов, тяжелая и легкая промышленность оказалась переориентированной на отгороженный «железным занавесом» социалистический лагерь. Упадка уровня жизни не произошло, как и прежде, всем хватало на хлеб, колбасу и пиво. Социальные преобразования производились, а новая идеология внедрялась в обстановке энтузиазма большинства.

Инакомыслящее меньшинство безжалостно подавлялось.С государственных и общественных постов сразу после февраля 1948 г. вынуждены были уйти 28 тысяч человек. Из армии были уволены 5000 офицеров, т.е. треть офицерского корпуса, университеты покинули 7000 студентов и около 500 преподавателей. Без работы остались 300 руководителей национализированных предприятий.

Тысячи учителей, журналистов и др. продолжили существование рабочими на заводах. В лагерях принудительных работ с 1948 по 1954 г. побывало 80 тысяч человек — «неблагонадежных» и «буржуазного происхождения». Многие тысячи были заключены в тюрьмы, откуда выходили потерявшими здоровье, инвалидами. Большое число политиков, деятелей культуры, людей, не желавших жить при новом режиме, бежало на Запад. Власть поначалу приветствовала массовый исход противников из страны, но потом границы были закрыты, «бегуны» отлавливались и направлялись в лагеря.

При Готвальде невиданного размаха достигли политические судебные процессы, которых Чехословакия раньше почти не знала. С осени 1948 г. до конца 1952 г. было вынесено 233 смертных приговора, 178 из которых были приведены в исполнение. Многие из политических противников, которые не успели уехать, закончили жизнь в тюрьмах. Пострадали и коммунисты, соратники Готвальда по борьбе за власть: Рудольф Сланский, Карел Шваб, Владо Клементис были повешены, Мария Швермова, Густав Гусак, Йозеф Павел долгие годы провели за решеткой.

Наверное, Готвальд чувствовал, что ведет страну не так и не туда. Пишут, что в конце жизни он находил утешение в алкоголе. Последний год он сильно болел, не выдерживало сердце, сосуды могли лопнуть в любую минуту. Тем не менее в марте 1953 г., когда умер Сталин, он полетел в Москву. Похороны были пышными, долгими и очень утомительными для их участников. Готвальд вернулся в Прагу подавленным и в плохом физическом состоянии. Через неделю, 14 марта, он скончался 56 лет от роду.

«Ударная бригада социализма» (как называли тогда Чехословакию, которую он создал) торжественно простилась с ним и продолжила свое движение без него. Тело Готвальда с помощью советских специалистов забальзамировали, чтобы сохранить на долгие времена для потомков, но оно не выдержало и нескольких лет. В социалистические времена Готвальд был непререкаемым авторитетом и светочем большевистского коммунизма, но после «бархатной революции» память о нем и тех идеях, которым он служил, быстро угасла.

Александр Синенький.


<-- назад  •  на главную -->>