• Зарубежные корреспонденты «Вышки»

ОГНИ БОЛЬШОГО ГОРОДА

Прага — во многих отношениях удивительный город. Густо обсаженный, особенно в центре, старинными зданиями, несущими на себе печать ушедших столетий, он весь окутан легендами, мифами сказаниями, которыми развлекают туристов, и которые порой тяжело воспринимаются, если находишься среди них постоянно. Не вчера и не одним человеком замечено, что в центре чешской столицы подолгу находиться тягостно, что это — ведьмино место, которое уже давно облюбовала нечистая сила. Однако люди живут и здесь, среди тайн, загадок, мистики, впитывая их, передавая дальше.

Одним из самых фантастических преданий Праги является легенда о Големе. Она связана с жизнью и деятельностью реального лица — еврейского раввина Иегуды Лева бен Безалеля, известного под именем рабби Лев. Этот человек, прославившийся своей ученостью и цветисто называемый учениками «львом среди мудрых, радостью наших глаз и дыханием нашей жизни», жил в пражском гетто во второй половине XVI века (умер в 1609 году). Его могила находится на старом еврейском кладбище в историческом центре Праги и является, пожалуй, наибольшей достопримечательностью этого печального места. Во всяком случае она гораздо более других могил усеяна памятными камушками (по древнему обычаю евреев, не имевших цветов во время долгих странствий по пустыне), а в щели надгробного памятника вложено больше всего записок с тайными пожеланиями и просьбами об их исполнении.

О деятельности (сейчас бы сказали, общественной и научной, наукообразной) рабби Лева по традиции говорится расплывчато и вместе с тем солидно: он учил, вел свой народ по жизни, был мудр и уважаем современниками, вплоть до императора Рудольфа II. По преданию, рабби Лев обладал способностью совершать чудеса и проникать в суть явлений. Так, ему якобы удалось остановить мор еврейских детей, случившийся в его время в гетто. Легенда гласит, что смерть косила всех детей без разбору, а горе родителей было тем более страшным, так как поползли слухи, что по ночам умершие восстают из могил на старом кладбище и танцуют над ними. Это могло означать только одно: что бог назначил кару народу за какое-то прегрешение. Тогда рабби Лев послал одного из своих учеников на кладбище, дабы тот проследил ночью за происходящим, сорвал бы с кого-либо из явившихся детей рубашку и принес ему. Ученик выполнил задание и принес раввину рубашку, а еще через час к нему явился ребенок, который стал умолять отдать ему одежду, без которой он не может вернуться в могилу. Рабби Лев, в свою очередь, стал расспрашивать дитя о причине божьего гнева и напущенной на детей болезни. Оказалось, что гнев божий вызван преступлением некоей прелюбодейки, убившей своего ребенка. Рубашка была возвращена ее хозяину, и тот удалился, а рабби Лев назначил преступнице смертную казнь. Мор после исполнения приговора тут же прекратился.

И в другом памятном случае рабби Лев защитил свой народ и выступил, выражаясь современным языком, страстным поборником человеческих прав. Он обитал в еврейском гетто в доме на берегу Влтавы, украшенном изображением грозди винограда. Этот дом посещали многие тогдашние ученые, призванные ко двору императора со всей Европы. Захаживал сюда подискутировать на научные и околонаучные темы и самый знаменитый из них — придворный астроном Тихо Браге, прикативший в Прагу аж из Дании. Случилось так, что воспитанный правоверными католиками император Рудольф II Габсбург разгневался на евреев и издал указ об изгнании всех их из Праги. Еврейские кварталы были объяты паникой, а сохранивший ясную голову и присутствие духа рабби Лев направился на Пражский Град просить императора об отмене своего распоряжения. Во дворец раввина не допустили, и тогда он пошел на названный позднее Карловым мост, по которому император должен был проехать, и стал посреди него.

Люди бросали в него камнями и грязью, но они опадали к ногам не сходившего с места старца не более и не менее как цветами. Кони, несущие карету Рудольфа, сами остановились перед раввином, хотя их уже не сдерживал кучер. И вручил раввин императору прошение, а тот, пораженный мудростью просителя, той же ночью в сопровождении Тихо Браге посетил его дом. По легенде, в доказательство своей учености рабби Лев с помощью изобретенного им прибора (камеры обскура) воспроизвел на стене вид королевских Градчан, и это настолько впечатлило ценящего искусства и науки Рудольфа, что на следующий же день он отменил свой злосчастный указ. Евреи вздохнули с облегчением, а рабби Лев, малыми средствами решивший большую проблему, в знак того, что в доме побывал монарх, приказал вытесать на стене изображение чешского льва (Рудольф II одновременно с титулом императора Священной Римской империи носил и титул чешского короля).

Самым же знаменитым и необыкновенным деянием рабби Лева было создание искусственного человека — Голема. Эта фантастическая, с налетом мистической тайны история пересказана во многих книгах и хорошо известна в мире.

...Той ночью из еврейского города вышло трое мужчин, а вернулось четверо. Пробило четыре часа пополуночи, когда спустилась тьма, самая густая, как в мгновения перед сотворением света. За городом рабби Лев, его зять и один из учеников нашли на берегу Влтавы место, где было много глины, только что намытой, принесенной рекою с гор. Они зажгли факел и стали молиться и читать псалмы. А потом из той чистой речной глины вылепили большую фигуру в подобие человека. Это и был Голем, то есть «слуга», который должен был служить раввину и выполнять для него физическую работу. После седьмого обхода вокруг неподвижной фигуры рабби Лев вложил Голему в уста «шем», записку с божьим именем, и тот ожил... Так был сотворен Голем, ставший олицетворением огромной силы, произведенной людьми и одновременно представляющей угрозу для них же.

Голем был сильнее библейских Самсона и Голиафа. Он ломал деревья, как солому, и бросал тяжелые камни, как горох. Он помогал пражским евреям, оберегал их от происков вечных врагов и, замаскировавшись, охранял гетто. Еще в большей степени Голем прислуживал своему создателю. Дома своей жене Перл рабби Лев представил глиняного человека как случайно встреченного немого бедняка, который будет помогать им по хозяйству. Он наказал жене не задавать Голему работы без его ведома, и с той поры слуга большую часть дня сидел в доме без движения. Даваемые ему поручения он выполнял страстно и самозабвенно, однако несколько бестолково: данного ему интеллекта на анализ собственных поступков не хватало. Воды он наносил так много, что заливал ею дом, вместо корзины яблок притаскивал с рынка всю фруктовую лавку вместе с торговкой, а рыбы налавливал целые чаны.

Подчинялся Голем только рабби Леву. Перед каждой субботой раввин вынимал у него изо рта заветную записку, и Голем становился недвижим. После субботы записка возвращалась под язык, и он оживал вновь (по другой версии, рабби Лев оживлял свое создание тем, что начертывал у него на лбу слово «голем», а стирая это слово, лишал его жизни).

Рукотворный глиняный человек успел продемонстрировать свои способности и запечатлеться в народной памяти, однако просуществовал он недолго. Его гибель была обусловлена человеческой ошибкой. Однажды пятничным вечером рабби Лев отошел в готическую Староновую синагогу (хорошо сохранившуюся до наших дней), в которой он служил, забыв «отключить» Голема. Во время службы Голем разбушевался, стал крушить все вокруг, чем поверг в ужас сбежавшихся людей. Ни на чьи просьбы он не реагировал, а подойти к нему никто не осмеливался. В конце концов послали за раввином. Тот вынужден был прервать службу и поспешил домой. Увидев своего создателя, Голем присмирел, а после изъятия записки с божьим именем упал на землю и обратился в мертвую глину. Раввин вернулся в синагогу и пропел неоконченный псалом во второй раз (с той поры в этой синагоге данный псалом исполняется дважды подряд, чего нигде в еврейской службе не делается).

А Голем более не оживлялся. Наученный горьким опытом и убедившись в том, что не всякое изобретение во благо и что всякое новшество чревато и новыми опасностями, рабби Лев приказал отнести глиняные останки на чердак синагоги, где они с годами рассыпались в прах.

Драматическая сказка, конечно, ложь, но в ней намек. В этой легенде намешано многое, точнее, наталкивает она на идеи, самые разнообразные. В ней есть и рациональное зерно (проявилась мечта людей о создании мощного, сильного и, безусловно, повинующегося помощника, орудия в человеческих руках), содержится и настораживающий момент (это ведь горделивая попытка сравняться с Богом в создании живого существа, одновременно бездумный опыт выпускания джинна из бутылки, развязывания необузданной стихийной силы), иногда в легенде замечают отражение вековых чаяний евреев о мудром и всезнающем пастыре с сокрушающей всех врагов дубиной.

Все это, конечно, присутствует, легенда загадочна и многозначительна. Нам какой-то дополнительный, почти комический смысл открылся при разглядывании изобразительного материала, привлекаемого для иллюстрирования данного мифа. Того, например, рисунка чешского художника Микулаша Алеша столетней давности, на котором рабби Лев при свете семисвечника вершит пассы над головой выползающего из полумрака-полумглы Голема, и Голем тот с еврейскими письменами на лбу поразительно похож на первого президента Чехии — только что ушедшего с поста Вацлава Гавела. Или гравюры безымянного автора от 1840 года, представляющей интерьер Староновой синагоги, самой заметной деталью которого является вознесенное к потолку трапециевидное полотнище с огромной пятиконечной красноармейской и октябрятской звездой.

А легенда, между тем, живет и множится. На страницах газет и журналов, в новых композициях художников, в тех сувенирах, где представлен глиняный истукан с выпученными глазами и которыми наводнена древняя Прага.

Александр СИНЕНЬКИЙ.
Прага.