• Культура

СОСТОЯВШИЙСЯ ТАНДЕМ...

Тамаз Курашвили: «У меня всегда болит сердце:
я приезжаю в Баку, а Вагифа нет...»

Фикрат Ильяс оглу Абдуллаев родился в Баку, Азербайджан. Окончил в 1965 году химический факультет АГУ (ныне БГУ). С 1965 года по настоящее время работает в системе Академии наук республики. В 1970 году защитил кандидатскую, а в 1988-м — докторскую диссертации в области молекулярной биологии и биохимии. С 1973 по 1977 год был прикомандирован в Институт молекулярной биологии АН СССР, в 1979-м — Стокгольмский университет, Швеция, в 1982-м — Мюнхенский университет, Германия, с 1990 по 1994 год — Национальный Ратгерский университет штата Нью-Джерси, США, с 1995 г. по настоящее время — Национальный мексиканский университет, Мексика.
Является автором более 100 научных работ и ряда изобретений. Активный член ряда международных и республиканских научных обществ и академий: Мексиканской национальной академии наук, Нью-Йоркской академии наук, Общества биохимиков Мексики и Азербайджана, Международного общества хорткультурных наук, Американской ассоциации по изучению рака и др.
В 1996 году Американский биографический институт присвоил ему звание «Человек года-1996».

— ...Прежде всего хочу сказать, что Вагиф был очень интересной личностью, человеком широкой души, очень теплым. Он нежно любил грузин, Тбилиси, и в нашем городе у него было много друзей. Эту его теплоту мы все ощущали с необыкновенной остротой. Вагиф обладал величайшей энергетикой, побуждал нас проникнуться особым вниманием к окружающим. Первым приобщением к миру музыки я обязан именно Вагифу. Он чувствовал, что я понимаю музыку, что она внутренне уже стала моей профессией и я стремлюсь к ее проявлению. Я хорошо помню тот день, когда признался ему, что хочу научиться играть на контрабасе, и спросил, сколько для этого понадобится времени. «Чтобы в совершенстве овладеть инструментом, — объяснил Вагиф, — нужно не менее десяти лет». В то время он был музыкальным руководителем ансамбля «Ореро» и как раз собирался на длительные гастроли. А я приобрел контрабас и начал учиться. Прошло три месяца. Вагиф вернулся, и я сыграл ему несколько композиций. Конечно, он удивился и вместе с тем очень обрадовался. После этого мы начали вместе работать в ансамбле «Диэло» (1968). Параллельно в это же время я сдал экзамены в консерваторию и начал заниматься уже с педагогом.

— Мать Вагифа, Зивер ханум Алиева, была первой исполнительницей азербайджанского мугама. А Вагиф создал совершенно новый музыкальный стиль, синтезировав джаз с мугамом. Как вы думаете, оказало ли на него влияние творчество матери?

— Естественно, Зивер ханум сыграла огромную роль в творческом развитии Вагифа. Она сама была необыкновенным педагогом. Именно благодаря ей Вагиф освоил мугам и национальную мелодику. Мугам в некотором роде сродни джазу. Это импровизация, при которой происходит музыкальное оформление определенной мелодии. Вагифу же блестяще удалось развить мугам ритмически и мелодически.

Творческое сотрудничество Тамаза Курашвили и Вагифа переросло в крепкую дружбу между семьями. Члены Татузы (так называют его близкие и поклонники) хорошо помнят домашние, импровизированные концерты двух этих людей, всегда превращавшиеся в праздник. До женитьбы на Эльзе Бандзеладзе Вагиф месяцами проживал в гостеприимной, интеллигентной, истинно тбилисской семье Курашвили.

В 1969 году заканчивается тбилисский период жизни Вагифа, и он возвращается в Баку, где основывает вокально-инструментальный ансамбль «Мугам», хотя и позднее часто наведывается в Тбилиси...

— Вам, наверное, известно, что в 60 — 70 годах

XX века фестивали были редкостью. Тогда проводились дни закавказской культуры, и наши встречи происходили именно там. В 1978 году на первом всесоюзном джазовом фестивале мы с Вагифом выступили дуэтом. Кстати, именно там состоялся дебют восьмилетней дочери Вагифа — Азизы, исполнившей произведение отца. Я очень рад, что Азиза всерьез занялась джазом и стала достойной продолжательницей дела отца. Ее композиции и исполнительский стиль являют собой синтез классики, джаза и азербайджанских мотивов. У нее хороший голос, ритмика, и, на мой взгляд, она хороший музыкант.

— На международном конкурсе джазовых композиций, состоявшемся в Монако в 1979 году, Вагиф одержал победу. Вы помните, как все это было?

— На этом конкурсе в Монако, кроме собственно джаза, был представлен синтез джаза с классической музыкой. Мы вдвоем заранее записали композиции, предназначавшиеся для конкурса, и послали их анонимно. К сожалению, эту победу — первую премию «Электропьяно» и денежное вознаграждение в десять тысяч долларов — Вагиф уже не застал. После этой встречи я его больше и не видел. В силу советского бюрократизма получить эти деньги для семьи было почти невозможно, однако после долгих мытарств и с помощью ленинградских коллег Вагифа его супруге удалось все-таки получить эту сумму.

— Как известно, Биби Кинг дал высокую оценку вашему и Вагифа исполнительскому искусству. «Я бы мечтал сыграть блюз так, как его играет Вагиф», — сказал музыкант.

— В 1979 году Биби Кинг со своим оркестром гастролировал в нескольких городах Советского Союза, в том числе и в Тбилиси. Вагиф специально приехал из Баку, чтобы встретиться с этими джазменами. Наша встреча состоялась в гостинице «Иверия», где мы дали совместный концерт. Биби Кинг же по возвращении в Америку в интервью газете «Дейли ньюс» назвал самым ярким своим впечатлением встречу с музыкантами в Тбилиси и особо отметил наше — Вагифа и мое — исполнительское искусство. Он счел интересной перспективу совместного с Вагифом выступления и высказал немало лестных слов в мой адрес.

— Как вы считаете, получил ли Вагиф должное признание при жизни?

— Приходится только сожалеть, что человеку не оказывают должных почестей при жизни, а посмертно превозносят до небес. Думаю, что Вагиф именно при жизни заслуживал поддержки и внимания. Он постоянно гастролировал, и смена климата плохо влияла на его здоровье. В 1979 году на концерте в Ташкенте, выступая с созданным им ансамблем «Мугам», он почувствовал себя плохо, но тем не менее отыграл концерт до конца. К сожалению, спасти его врачам не удалось. Когда той же ночью мне позвонила Эльза, супруга Вагифа, я никак не мог осознать того, что происходит. Казалось, я вижу кошмарный сон.

На мой последний концерт в Баку пришли все друзья Вагифа, встреча была очень теплой. Но у меня всегда болит сердце: я приезжаю в Баку, а Вагифа нет...

Тандем больших художников дает партнерам ощущение творческого совершенства и даруемого им счастья. Легендарный Вагиф Мустафазаде уже не застал выхода в свет последней пластинки, записанной им в 1979 году в Москве в дуэте с Тамазом Курашвили. Однако осталась композиция, исполненная вместе с грузинским другом, всемирно известным джаз-музыкантом в том же стиле — синтез джаза, мугама и оригинальных авторских мотивов.

В 1984 году американская музыкальная студия, специально отбиравшая в Европе и Советском Союзе записи джазовой музыки, выпустила в Америке эту последнюю пластинку в виде компакт-диска.

Кетеван ЖГЕНТИ,
спецкор «Вышки».

г. Тбилиси.

На снимках: Т. Курашвили (слева) и В. Мустафазаде вместе с джаз оркестром Биби Кинга;
В. Мустафазаде (крайний слева) и Т. Курашвили (крайний справа).

НЕ ЛИШАЙТЕ НАС ВНИМАНИЯ

Маленькая Назрин старательно укладывала в крошечную сумочку деньги. Это была ее первая денежная награда за победу в конкурсе художественного плаката «Ни один ребенок не останется без внимания», организованном молодежной организацией Umidli gelecek.

При поддержке Министерства образования республики, ЮНИСЕФ и Британского посольства конкурс проходил в рамках национальной кампании «Мои права». Среди лучших 50 рисунков и плакатов детей 6 — 17-летнего возраста работа Назрин Мамедовой, завоевавшей Гран-при, была признана самой интересной и вызвала улыбки многочисленных членов жюри. Смешная, плачущая девчушка в оборванном платьице, с заплаканными глазками всем своим существом как бы упрекала взрослых: «Не оставляйте нас без внимания». Работ у Назрин много, и все они разные. Это и персонажи любимых сказок, и звери. Как-то девочка, рассерженная на папу — большого любителя охоты на зверей, в гневе встретила его после очередной поездки с большим плакатом: «Нет охоте! Нет убийству зверей!» Обескураженному папе оставалось только развести руками.

Назрин своенравна, и, если у нее нет желания показывать свои работы, она не сделает это ни за что. А на вопрос: «Куда потратишь денежную премию?», без колебания ответила: «На издание каталога своих рисунков».

— Все дети любят рисовать, но есть нюансы, которые у одаренного ребенка проявляются сразу, — отметила в беседе первая учительница Назрин Зарема Нейматова.

Еще трехлетней крохой Назрин переступила порог Центра детского и юношеского творчества им. Т. Исмайлова. Поначалу было тяжело, она еле доставала до рабочего стола, пробуя рисовать на коленях. В ее маленьких руках с трудом помещались карандаш и мелок, но, упорная и настойчивая, она преодолевала все препятствия, развеивая сомнения взрослых.

Обучалась Назрин живописи и у преподавателя Дворца детского и юношеского творчества Татьяны Кесарь.

— Древние говорят: ребенок — это большая и глубокая чаша, в которую вливаются полноводные реки, — говорит Татьяна Владленовна. — Рисунки Назрин наполнены ярким многоцветием. Это тот неповторимый сказочный мир, который называется «Детство».

Назрин всего 6 лет, и первая персональная выставка ее состоялась в школе этой весной благодаря усилиям школьной учительницы Самары Цахаевны Егизаровой.

Маленькой художнице повезло с учителями. Может, именно поэтому не случайна победа Назрин и ее героини, которая с плаката взывает к чуткости.

Н. РАГИМЛИ.