• Актуальное интервью

ГЛАВНЫЙ ВОДОЛАЗ РЕСПУБЛИКИ

Петр Петрович Гуртовенко родился в Украине, в селе Попружна Киевской области. Но судьбу свою связал с Азербайджаном. Один из асов водолазного дела в бывшем советском военно-морском флоте он два раза нес боевую службу в Средиземном море, один раз — в Северной Атлантике. Был командиром группы водолазов, затем боевой части. Как дивизионный спец командовал тремя большими, восьмью маленькими кораблями. В ранге флагманского специалиста имел в подчинении 10 больших, 40 единиц малых кораблей, примерно 250 человек глубоководных водолазов, более 500 — средневоздушных. В 1983 году был уже в звании капитана третьего ранга. Сейчас он капитан 1-го ранга запаса. Контр-адмирала не успел получить — развалился Союз. В начале 80-х годов прошлого столетия прибыл в Баку и основал здесь водолазную школу.

Под его началом были введены в эксплуатацию глубоководные водолазные комплексы, размещенные на ППБУ и судах, тем самым был дан зеленый свет разведке и освоению нефтегазовых месторождений, залегающих на глубинах моря от 60 до 300 метров. И сегодня П.Гуртовенко, как главный водолазный специалист — начальник отдела ПО «Азнефть», на высоком профессиональном уровне осуществляет общее руководство всеми подводно-техническими и водолазными работами, производимыми ГНКАР в акватории Каспийского моря. На днях Петру Петровичу исполнилось 60 лет. Накануне этой знаменательной даты в его жизни мы встретились с юбиляром и задали ему несколько вопросов, ответы на которые, думаем, будут интересны и для наших читателей.

— Петр Петрович, как получилось, что вы выбрали именно такую, необычную для деревенского парня, профессию — водолаз?

— Вообще-то, у нас в деревне многие ребята служили на флоте. Еще в кружке школьной самодеятельности мне часто доставались роли моряков. Я надевал тельняшку, бескозырку и пел флотские песни. А когда мой дядя Виктор Васильевич Шестопал вернулся со службы на Черноморском флоте и встал в дверях в матросской форме, у меня в груди что-то екнуло. Я решил, что обязательно буду моряком. Когда пришло время пойти на службу, я попросился на флот. Прошел медобследование, и врачи поставили диагноз: «Абсолютно здоров, годен для прохождения службы водолазом-глубоководником». Был направлен в школу водолазов в Севастополе. Потом служил на Балтике. Но решил продолжить образование и поступил в Высшее морское инженерное училище в городе Пушкино, что под Санкт-Петербургом. Окончив его в 1970 году, получил направление опять-таки на Балтийский флот. Был направлен на спасательное судно подводных лодок.

— А в чем заключалась ваша служба?

— В основном мы оказывали помощь попавшим в аварию субмаринам, а также различным кораблям: крейсерам, эсминцам, тральщикам, даже торговым и рыболовецким судам. Выполняли различные подводно-технические работы. Поднимали со дна моря технику, суда, разбившиеся самолеты, вертолеты. Принимали участие в сооружении эстакад, причалов, мостов, расконсервации кораблей резерва. Приходилось нам обезвреживать боеприпасы, оставленные со времен войны, работали даже с ядерными боеприпасами. Мы находили их ящиками и поднимали со дна на поверхность воды.

— Слышал, вы лично подняли какие-то многокилограмовые бомбы?

— И не раз. В 1970 году, еще молодым лейтенантом, руководил подъемом авиабомб, мин и т.д. под Клайпедой. Там расширяли торговый порт и наткнулись на затопленную баржу с взрывоопасным грузом — 93 тонны! Она лежала на глубине 12 метров. В Лиепае, возле разводного моста обнаружили 12 тонн боеприпасов. Их, видимо, во время войны собрали с полей битв и утопили в реке. Всю эту гору оружия разбирали по снаряду и поднимали на берегы. В Венспильском порту строители зацепили ковшом две торпеды. Обследовали, вывезли в море и уничтожили. По крайней мере, в шести таких эпизодах я принимал личное участие. А насчет учебных боеприпасов — их просто не счесть.

— Как мы знаем, 1983 год в вашей биографии стоит особняком...

— Да, лето того года выдалось «жаркое». В июле в Петропавловске-Камчатском затонула подводная лодка с восемью ракетами с разделяющимися ядерными боеголовками. Причем еще и ядерный реактор не был до конца заглушен. Нам предстояло спасение личного состава. В течение одного месяца нам удалось поднять лодку на поверхность и спасти 104-х военнослужащих. Всех их живыми и здоровыми мы доставили на берег. А на Камчатку я прибыл с Поволжья. Там в июне теплоход «Суворов» врезался в мост на Куйбышевском водохранилище, близ Ульяновска. Государственной комиссией по ликвидации последствий аварии руководил первый заместитель председателя Совета министров Гейдар Алиевич Алиев. Семь суток подряд два раза в день — в 10.00 и 20.00 я докладывал ему обстановку. Еще тогда поразили меня его уникальная память, выдержка. Гейдар Алиевич выслушивал меня до конца, не перебивая. И тут же, все уловив, принимал решение. Там мы оперативно подняли со дна водохранилища рубку «Суворова», которую срезал мост, и цистерны с ядовитыми веществами. Вся эта сложная работа заняла всего девять дней.

— И в том же 1983 году вы приехали в Баку...

— Предыстория была такова. С середины 70-х годов прошлого столетия нефтяники Азербайджана приступили к разведке и освоению месторождений, лежащих на глубинах моря за 60 метров. С этой целью были заказаны ППБУ «Шельф-1», «Шельф-2», «Шельф-3», «Каспморнефть», приобретены крановое судно «Азербайджан», изыскательское судно «Али Амиров», на которых были установлены глубоководные водолазные комплексы (ГВК). Дорогостоящие комплексы закупили, а эксплуатировать их было некому. В 1981 году сделали попытку использовать ГВК на судне «Али Амиров», но, к сожалению, неудачно... Тогда генеральный директор ВПО «Каспморнефтегазпром» легендарный нефтяник Курбан Абасов, его заместитель Назим Алиев подняли вопрос о привлечении специалистов-водолазов из военной отрасли. Руководитель республики Гейдар Алиев горячо поддержал эту идею и начал пробивать ее в Москве. 12 мая 1982 года Совмин СССР издал распоряжение о командировании водолазных специалистов из Минобороны в Миннефть и начали подбирать кадры. Остановились на моей кандидатуре. В Минобороны я был на хорошем счету, и потому меня хотели забрать в Москву, в штаб. В Миннефти у меня тоже был выбор. Мог попроситься на Сахалин, в Арктику, где зарплата была очень высокая. Но там пока работы были на стадии разведки. А на Каспии шла добыча, строились морские сооружения, здесь нужны были хорошие специалисты-водолазы. Вот так в декабре 1983 года я был откомандирован в Баку. Но один, как говорится, в поле не воин. Водолазные специалисты — Владимир Косый, Николай Ворокута, Евгений Сергеев приехали со мной. Это были профессионалы высокого класса. Пригласил врачей-спецфизиологов по медобеспечению водолазных спусков — Виталия Кушнира, Валерия Левицкого, которые тут же занялись обучением специалистов из местного медперсонала. Передо мной была поставлена задача — произвести госприемку и запустить в эксплуатацию все ранее закупленные ГВК. Приказом по Миннефтегазпрому Петр Петрович Гуртовенко был назначен председателем Госкомиссии. И в течение 1984 года все без исключения ГВК были запущены в эксплуатацию с фактическим выполнением работ на глубинах 80-188 метров. Тем самым был дан зеленый свет открытию и разработке таких месторождений, как «Гюнешли», «Чираг», «Азери», «Кяпаз», «Шахдениз» и др.

— Кто из руководителей нефтяной промышленности Азербайджана тех лет запомнился вам больше других?

— Конечно же, Нефтчи Курбан. С ним мы работали в тесном контакте. Особенно нравились его слова, которые звучали после каждого выполненного сложного задания: «Пиши приказ на премию». А среди таких заданий были обслуживание бурового оборудования, обеспечение прокладки и ремонт подводных трубопроводов, строительство и ремонт эстакад, установка платформы и т.д. Запомнились работы по установке подводного устьевого оборудования на скважине №15 на глубине 147 метров на месторождении «Каверочкин», выполненные с ППБУ «Каспморнефть».

Добрую память о себе оставил инициатор и ярый поклонник создания глубоководной водолазной службы Назим Алиев. Много помогали нам Акиф Джафаров, Бахтияр Мамедов, Алекпер Сулейманов, Ахмед Зейналов. С их помощью мы установили связь с 13-ю институтами и предприятиями бывшего Союза. У нас на Каспии впервые были применены подводно-механизированный инструмент, подводная резка металла на глубине 150 метров и т.д. Был доставлен необитаемый телеуправляемый подводный рабочий аппарат «Скорпио-58» и закуплены подводные осмотровые телеаппараты «Сиихук».

В ноябре 1985 года нашу службу с ознакомительной целью посетил министр газовой промышленности В.С. Черномырдин. Я доложил ему, что мы не имеем специализированного водолазного судна с целью применения в условиях Каспия. Уже в декабре в Финляндии был подписан контракт на строительство специального теплохода, позже названного «Тофик Исмайлов». Весной 1989 года он уже прибыл в Баку.

— У вас еще была «эпопея» насчет передислокации КУВАСР в Астрахань?

— Когда произошли трагические события 20 января 1990 года, я был в море. В феврале поехал в Москву. Встречался со старыми друзьями-товарищами по флоту. Решил зайти и в «Главморнефть», там водолазным отделом заведовал мой давний приятель Валентин Журавлев. Во время беседы он вдруг меня спросил: «Радуешься, что перебазируетесь в Астрахань?» — «Как — в Астрахань?» — удивился я. «У вас же почти все люди разбежались», и он показал мне список водолазов, которые якобы уехали из Баку. Это был список людей, отсутствующих на данный момент на работе — кто был в отпуске, кто — на больничном, кто — в отгуле. Я сразу отправился к первому замминистра газовой промышленности Н.К.Немчинову, объяснил, в чем дело, и забрал у него полностью завизированный приказ министра о передислокации КУВАСР в Астрахань.

— В первые годы независимости Азербайджана вам было трудно...

— До возвращения по требованию народа к власти Гейдара Алиева многие специалисты, классные водолазы, даже национальные кадры были вынуждены уехать из республики. Фактически началось сокращение численности водолазов. С развалом Союза полностью прервались связи со школой водолазов в Мурманске. И только с возвращением Гейдара Алиева и назначением Рахмана Гурбанова на должность генерального директора ПО ДНГ на море положение изменилось к лучшему. Нам удалось на базе учебно-курсового комбината создать собственную школу водолазов в Баку. В 1994 году был подписан договор с французской фирмой «Комекс» на поставку водолазного снаряжения, оборудования и средств обеспечения водолазных спусков. Нам удалось сохранить технику, основной костяк водолазных кадров, инженерно-технический состав, глубоководную службу — единственную на пространстве СНГ.

За последние годы нами подготовлено 40 водолазов, часть которых стала акванавтами, более десяти врачей-спецфизиологов. В 1996 году у той же фирмы «Комекс» мы приобрели воздушный мобильный комплекс, который позволяет выполнять на высоком уровне и оперативно такие работы, как, к примеру, для иностранных компаний. На месторождении «Чираг» мы принимали участие в строительстве платформы, прокладке трубопроводов. Здесь с помощью этого комплекса проводим ежегодную инспекцию, ремонтные работы на стояках.

Должен отметить вклад в развитие водолазного дела генерального директора ПО «Азнефть» Явера Джамалова, его заместителя Агасафа Алиева, опытного организатора производства, большого энтузиаста нашей отрасли начальника КУВАСР Агалара Ибрагимова, высокопрофессиональных специалистов Фахреддина Биньятова, Абульфаза Насирова и Александра Липина, труд специалистов отдела Рамига Алыджанова и Эльшада Гасанли.

— Петр Петрович, с какими пожеланиями вы встречаете свой юбилей?

— Хотелось бы возобновить подготовку кадров — ведь люди стареют, хорошие специалисты уходят в инокомпании. Не помешало бы приобрести мобильный глубоководный водолазный комплекс — это для перспективного развития водолазного дела. К сожалению, в последние годы наши специалисты, которые по мастерству ничем не уступают своим зарубежным коллегам, а иногда даже превосходят их, все реже и реже привлекаются к работам под эгидой АМОК. Это вызывает сожаление и беспокойство за будущее наших водолазов и акванавтов...

— Петр Петрович, благодарю вас за обстоятельную беседу и от имени коллектива «Вышки» поздравляю с юбилеем, желаю доброго здоровья, долгих лет жизни и успехов в вашей трудной, но очень нужной для нефтяной промышленности Азербайджана деятельности.

Ильгар МАМЕДЛИ.
Фото Д.ИСАЕВОЙ.