1980 год запомнился как сложный период в истории международных отношений. Будучи советским дипломатом, многие годы прослужившим в советском посольстве в Тегеране, я, как никто другой, чувствовал неординарность сложившегося политического климата в мировом сообществе, обусловленного радикально революционными переменами в Иране. Деятельность посольства была буквально распластана на «прокрустовом ложе» политики новых властей. Теократический режим подобно Пелипемону то обрубал нам ноги, то вытягивал их. В этих условиях создавалась жгучая потребность в формировании качественно иной, объективной, но толерантной информационной политики советского дипломатического представительства. По мнению Центра, один из проводников этой политики спецкор газеты «Известия» Ашраф Ахметзянов исчерпал свои ресурсы и требовался человек со свежим профессиональным журналистским взглядом на иранские события.
Ахметзянов, несколько удручённый этим обстоятельством, но явно чувствовавший облегчение от того, что переводится в новое, отличающееся меньшей экстремальностью место, зайдя ко мне в кабинет, бесцеремонно выпалил:
— Я уезжаю, а на моё место присылают другого....
Осознав щекотливость создавшейся ситуации, я с милой улыбкой на лице попытался амортизировать его эмоциональный поток:
— Знаешь, каждый человек – это индивидуальность. И каждый наподобие звезды на небосклоне имеет своё место. Тебя нам никто не заменит, но и с новым человеком работать всегда интересно.
— Но ты не спрашиваешь, кто именно едет на моё место!
— А я и не сомневаюсь, что в этой сложной обстановке решение центра будет безошибочным. А каковы критерии отбора, ты знаешь лучше меня...
Не дав мне завершить мысль, он произнёс фамилию, услышав которую, я испытал не только чувство профессиональной удовлетворенности, но и огромной радости. К нам должен был прибыть журналист, отличающийся феноменальным профессионализмом, широкой эрудицией, высочайшим уровнем культуры и обаяния – Заур Кадымбеков.
Зная о том, что мне предстоит командировка в Баку, он убедительно попросил меня встретиться там с Зауром, и в интересах его скорейшей адаптации, предварительно проинформировать его об особенностях политической ситуации в Иране. Это было продиктовано тем, что он, будучи спецкором «Известий» по Турции был полностью погружён в изучение этой страны.
Прибыв в Баку, я с особым удовольствием выполнил эту просьбу, поскольку любое общение с Зауром всегда генерировало одни лишь положительные эмоции. Я прекрасно знал его и до нашей встречи, но после неё наше знакомство трансформировалось в настоящую дружбу, которую я пронёс через всю свою оставшуюся жизнь.
В дальнейшем журналистская деятельность Заура Кадымбекова в Иране внесла свою существенную лепту в ознакомление многомиллионной советской читательской аудитории с общественно-политическими процессами, протекавшими в Иране, с проблемами, нуждами и созиданием иранского народа в области строительства практически нового государства.
Спустя несколько лет журналистский талант и опыт политического обозревателя вездесущего 3аура были востребованы уже в другой «горячей точке» планеты. Он был направлен в Эфиопию, превратившуюся в 70-х-начале 80-х годов в важный объект межформационного противостояния.
Его журналистские репортажи, аналитические статьи раскрывали истинную суть территориального конфликта этого государства с Сомали из-за спорной в те времена Эритреи. Исследовательские по глубине своего содержания материалы Заура уводили читателя в увлекательнейшее путешествие по культурному древнейшему наследию народа Эфиопии, уходящему в бездну тысячелетий. Читая эти очерки, мы словно оказывались очевидцами драматических событий эфиопской истории в эпоху войн Древнего Египта с Эфиопией и перед нами будто оживали персонажи бессмертной оперы Верди «Аида» – эфиопский царь Амонаеро, египетский военачальник Радамес, принцесса Амнерис…
В 1984 году мне – ответственному работнику МИД Азербайджана, было поручено возглавить делегацию деятелей культуры республики, ядром которой явился вокально-инструментальный ансамбль «Дан Улудузу», направляющуюся в Эфиопию. Художественному руководителю этого творческого коллектива Гюляре ханум Aлиeвой в силу наличия у неё гипертонической болезни климат Эфиопии был противопоказан, и врачи запретили ей выезжать туда. По иронии судьбы этот недуг внезапно поразил и меня. Коварно поднявшееся кровяное давление уложило меня в центральную клинику Аддис-Абебы.
И в этих неприятных для любого человека условиях передо мной раскрылся ещё один ракурс личности Заура Кадымбекова. Он вместе со своей супругой милой, очаровательной, аристократичной Тунзалей ханум, буквально не отходил от моей больничной койки. Отбросив все дела в сторону, Заур ежедневно приводил ко мне не только местных специалистов, но и светил советской и западной медицины, в силу различных обстоятельств, оказавшихся в то время в Эфиопии. Мало того, для поднятия моего духа, что было, не менее важно, чем сам курс лечения, он излучал такое невероятное чувство юмора, что я, не выдержав, с ответным юмором заметил:
— Заур, как-то я прочёл статью о необходимости лечения любых заболеваний смехом. Для этого больным даже прокручивали фильмы с участием Чарли Чаплина. Но твои анекдоты порождают столько положительных эмоций, что чаплинские комедии по сравнению с ними носят характер тривиальных интермедий.
На этот раз безудержно, своим заразительным смехом окатил стены палаты Заур…
Уезжал я из Эфиопии в полном здравии. За день до отъезда ко мне в гостиничный номер зашёл Заур. В руках он бережно нёс чучело обезьяны.
— Это тебе сувенир на память об Эфиопии и в качестве компенсации за дискомфорт, порождённый твоим дурацким давлением.
Узрев в моих глазах неподдельное удивление, смешанное с некоторым волнением, он добавил:
— Да ты не беспокойся, разрешение на вывоз от местных властей уже получено.
А волноваться было от чего. Обезьяна считается в Эфиопии священным животным, таким же, как, скажем, корова в Индии, страус в Австралии или тигр в экзотичных странах Юго-Восточной Азии. И иностранцу надо было обладать настолько высоким авторитетом, чтобы добиться вывоза за пределы страны даже чучела священного животного. Заур таким авторитетом в Эфиопии обладал, а это было очень не просто!
Но безжалостное время нещадно крутило колесо истории вперёд. В моей жизни, как и у всех, были и свои взлёты, и свои падения. Но Заур постоянно находился рядом и всегда готов был придти на помощь, когда того требовали обстоятельства. В сложный, драматический период моей жизни, я, как-то забежав к нему в редакцию газеты «Бакинский рабочий», главным редактором которой он был, решился показать свои мемуарные заметки по Ирану и Турции. Ощутив кризисность моего душевного состояния, он, незатейливо, как бы, между прочим, предложил:
— Вахдат, а почему бы, не опубликовать часть твоих заметок в нашей газете?
Я до слез был, тронут его деликатностью и от переполнявших меня благодарных чувств, не смог произнести и слова. Но всё было понятно и без них. Так появилась на свет моя статья в «Бакинском рабочем» под названием «Перстень Хомейни»…
Вспоминается, какой неистовостью загорались его глаза, когда речь шла об отстаивании интересов азербайджанского народа. В феврале 2000 года в российской «Независимой газете» вышла моя статья в соавторстве с моим другом, доктором исторических наук, профессором Айдыном Гаджиевым под заглавием «Все дороги ведут в Москву». Печально известный нашему народу, как фанатичный разжигатель межнациональной розни Зорий Балаян, «узрев» в нашей статье урон международному имиджу Армении, разразился в том же издании громом безответственных и научно несостоятельных в наш адрес сентенций. Причем эта статья Балаяна была опубликована и в армянской прессе.
По личному указанию Президента Гeйдapа Aлиeва, мы с Айдыном Гаджиевым написали ответ, развенчивающий его шовинистические и невежественные с научной точки зрения высказывания. Он был напечатан в газете «Вышка». В той самой газете, где в начале 70-х годов Заур Кадымбеков работал ответственным секретарём и заместителем редактора, оставив не только добрую память о себе, но и последователей, и учеников. Ознакомившись с этим материалом и со всеми перипетиями, связанными с ним, Заур на встрече с нами у него в кабинете с энтузиазмом предложил:
— Ребята, а что, если мы опубликуем в нашей газете всё: и вашу основную статью. И печатную реакцию Балаяна на неё, и ваш ответ? Пусть попробует подискутировать с вами на страницах «Бакинского рабочего». А потом сделаем эту полемику достоянием российской, зарубежной, снговской прессы!?
И лишь непредвиденные обстоятельства помешали осуществлению этого проекта!
Душа страдает оттого, что такой замечательный во всех отношениях человек покинул этот мир. Но память, постоянно воскрешая его в нашем сознании, сохраняет в нас гордость за то, что мы когда-то жили, работали и радовались вместе с таким человеком, как высокопрофессиональный журналист, глобальный человек потрясающей доброты, достоянием Республики Зауром Кадымбековым и многими другими, кого забыть невозможно!

Вахдат СУЛТАНЗАДЕ,
Чрезвычайный и Полномочный Посол Азербайджанской Республики.